– Чтобы ты посмотрел, чтобы… – в этот момент раздался выстрел и Маркунин лишь почувствовал толчок и жжение в левом плече: целился наверняка, но кто из троих – не заметил. Падая, выстрелил по тёмным фигурам, поскольку в глазах зарябило, послал второй выстрел наугад…
Когда пришёл в себя, никого уже не было. Маркунин поднялся с сырой, стылой земли. Он определил интуитивно, что пуля прошила плечо навылет. Доплёлся до машины с ружьём и лопатой и еле завёл машину – поехал тихо. Возле двора Марины остановился. Вышел, постучал в железные ворота, из-за которых послышался громоподобный лай собаки. Показался парень. Маркунин спросил Крылину Марину. Парень ушёл, и через минуту вышла она. Он сразу узнал её, но женщина недоуменно смотрела на него, искривлённого ранением, преодолевавшего острую саднящую боль.
Марина почти не изменилась, такая же, как и тогда слегка полноватая фигура, утончённые, но некрасивые черты лица, в котором ощущалось неуловимое обаяние, и на мужчину, теряясь в догадках, пристально смотрели выразительные голубые глаза. Она напрягла внимание, вот взор несколько расширился; женщина коротко кивнула, видно, что-то пришло ей на память, сомкнула губы.
– Не узнаёшь Маркунина? – спросил он через силу. – Я ранен, Марина… На охоте попал под чужую пулю. Тебя разыскал с трудом, давно собирался, но на меня свалилась череда неудач… Отец в больнице, твой адрес нашёл только вчера…
Конец ознакомительного фрагмента.
