Читать онлайн Мадина Федосова - Потерянное я

Элеонора жила в Вермонте, городе, который цеплялся за скалистое побережье, как ракушка за потрёпанный корабль. Это было место резких контрастов, где необузданная мощь океана сталкивалась с благородным очарованием викторианской архитектуры, где пропитанный солью воздух нёс запах цветущих магнолий и гниющих водорослей.

Город представлял собой лоскутное одеяло из районов, каждый из которых имел свой особый характер. Были туристические прибрежные районы, оживлённые ресторанами с морепродуктами и сувенирными лавками. Были исторические районы с величественными особняками и мощными улочками. Были районы для рабочих, где рыбаки и портовые рабочие едва сводили концы с концами, а их жизнь зависела от приливов и отливов.

Дом Элеоноры располагался в одном из самых тихих жилых районов, это был двухэтажный викторианский особняк с крытой верандой и большим садом. Дом принадлежал её семье на протяжении нескольких поколений, безмолвно свидетельствуя о рождениях, смертях и бесчисленных повседневных событиях.

Снаружи дом был выкрашен в мягкий серый цвет, выцветший от многолетних солёных ветров и яркого солнечного света. Крыльцо было украшено подвесными корзинами с яркими цветами, их сладкий аромат смешивался с солёным воздухом. Сад был буйством красок и текстур, святилищем, где Элеонора находила утешение и вдохновение.

Внутри дом был наполнен теплом и уютом. Солнечный свет проникал сквозь высокие арочные окна, освещая деревянные полы и старинную мебель. Стены были увешаны картинами, пейзажами и портретами, каждый из которых рассказывал историю любви и жизни Элеоноры.

На её кухне всегда пахло чем-то выпекаемым. Готовил ли её муж Дэвид или она сама, они с удовольствием готовили для своей семьи. Столовая часто была полна гостей и смеха, и это невозможно было воспроизвести.

В каждой комнате хранились воспоминания, частичка жизни, которую она делила с Дэвидом. В гостиной они проводили бесчисленные вечера, свернувшись калачиком у камина, читая книги или смотря фильмы. В спальне они шептали друг другу секреты и делились мечтами. В саду они сажали цветы и наблюдали, как они растут.

Элеонора Вэнс вздрогнула и плотнее закуталась в шерстяную шаль. Ветер, безжалостный ледяной клинок, проносился по Зелёным горам Вермонта, свистя вокруг её уединённой хижины, словно скорбный дух. Зима обрушилась на штат с удвоенной силой, окрасив пейзаж в белые и серые тона, отражая уныние в её сердце.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как Дэвида не стало. Шесть месяцев с тех пор, как её жизнь развалилась на части, оставив её в море горя и вопросов без ответов. Шесть месяцев с тех пор, как её муж, Дэвид Вэнс, блестящий астрофизик, страстно увлекавшийся космосом, бесследно исчез.

До несчастного случая на каяке, до пустоты, которая теперь поселилась в Вермонте, был Дэвид. Дэвид Вэнс, астрофизик, мечтатель и неизменный центр вселенной Элеоноры. Он заражал своим энтузиазмом в отношении космоса, своим детским восторгом, которым он без труда делился со всеми, кого встречал. С юных лет он был очарован звёздами. Он часами смотрел на ночное небо, составлял карты созвездий и мечтал о далёких мирах. Он получил учёные степени и стал всемирно известным специалистом. Дэвид проработал в обсерватории Вермонта пятнадцать лет, посвятив свою жизнь разгадке тайн Вселенной. Его кабинет, всегда заваленный научными статьями и астрономическими картами, был отражением его блестящего, хаотичного ума. Но Элеонора любила его не только за ум, но и за сердце. Он так громко смеялся, что его смех заполнял любую комнату. Он всегда видел красоту во всём и заставлял каждого чувствовать себя важным. Дэвид был не просто мужем, он был её лучшим другом, доверенным лицом, родственной душой. Его отсутствие оставило в её жизни пустоту, которую, казалось, невозможно заполнить, чёрную дыру, которая грозила поглотить её целиком.

Официальная версия, которую приглушёнными голосами повторяли жители Вермонта, заключалась в том, что Дэвид погиб в результате трагического несчастного случая на каяке на озере Шамплейн.

Его всегда привлекала безмятежная красота озера, особенно на рассвете, когда первые лучи солнца касались поверхности воды, окрашивая её в золотистые и розовые тона. Это стало для него ритуалом, медитативным отдыхом перед погружением в сложные вопросы астрофизики.

Однажды ясным утром, когда небо обещало быть безоблачным, он отправился в путь на своём каяке, желая увидеть восход солнца над горами Адирондак. В тот день озеро было обманчиво спокойным, скрывая в себе угрозу внезапного шторма. Местные жители знали, что озеро Шамплейн может быть непостоянной хозяйкой.

Неожиданный местный шквал, который, как известно, появляется и исчезает за считанные минуты, пронёсся над озером. Внезапный свирепый ветер в сочетании с проливным дождём превратили бы спокойную поверхность в бурлящий хаос.

Несколько недель спустя его каяк был найден перевёрнутым и бесцельно болтающимся на волнах. Власти начали масштабные поиски, прочёсывая береговую линию и исследуя глубины озера. Вертолёты кружили над головой, высматривая хоть какие-то признаки Дэвида, но их усилия оказались тщетными. Всё, что осталось, – это перевёрнутый каяк, мрачное свидетельство капризной природы озера, и растущее в сердце Элеоноры беспокойство, что рассказанная ей история не соответствует действительности.

Элеонора не могла избавиться от образа, возникшего в её сознании. Дэвид был опытным каякером, скрупулёзным планировщиком. Он бы не отправился в путь, если бы погода была хоть сколько-нибудь опасной. Кроме того, ходили слухи, в официальной версии были несоответствия, мелкие детали, которые не складывались в общую картину, подпитываемые её собственным смятением.

Она оглядела хижину, свидетельство их общей любви к дикой красоте природы, построенную их собственными руками, доска за доской. Это было не просто строение, а осязаемое воплощение их мечты, убежище, построенное из тёплого дерева и грубого камня. Хижина была не похожа ни на что из того, что кто-либо когда-либо видел. В большом каменном камине, сложенном из камней, собранных в окрестном лесу, всё ещё чувствовался слабый запах сосны и древесного дыма – напоминание о бесчисленных вечерах, которые они провели, прижавшись друг к другу у его тепла, делясь историями и мечтами под пристальным взглядом звёзд. Широкие панорамные окна открывали захватывающий вид на окружающую дикую природу – высокие сосны, покрытые мхом скалы и мерцающую поверхность уединённого озера.

Они часами любовались видом: Дэвид показывал ей созвездия и делился своими знаниями о местной дикой природе, а Элеонора рисовала пейзажи, запечатлевая на холсте их постоянно меняющееся настроение. Хижина была для них убежищем от мира. Он всегда говорил: «Элеонора, если бы мы могли, я бы жил здесь с тобой и ни с кем другим».

Теперь воспоминания, которые когда-то приносили ей радость, казались осколками стекла, пронзающими её сердце. Хижина, которая когда-то была убежищем, превратилась в тюрьму, где каждый брусок и камень были постоянным напоминанием о его отсутствии, памятником любви, которая трагически оборвалась. Тишина в хижине была оглушительной, её нарушал лишь шёпот ветра в деревьях, печальная симфония, которая вторила пусто те в её душе.

До того, как опустилась тьма, до того, как мир погрузился в серые тона, Элеонора Вэнс была энергичным архитектором, восходящей звездой в своей области, к которой она подходила с умом и артистизмом.

Она увлекалась проектированием экологичных домов, которые, казалось, органично вырастали из земли, структур, которые вписывались в окружающую среду, а не доминировали над ней. Она специализировалась на экологичном проектировании, её работы славились новаторским использованием естественного света, гармоничной интеграцией зданий с окружающим ландшафтом и непоколебимым стремлением создавать пространства, которые питают душу. Её проекты были не просто строениями, они были произведениями искусства. Каждый чертёж был проработан до мельчайших деталей. У неё были врождённые способности, которые, казалось, предрекали ей успех. В её портфолио был широкий спектр проектов, от уютных лесных домиков до обширных прибрежных поместий, и каждый из них отражал её уникальное видение и непоколебимую приверженность принципам устойчивого развития. О ней писали в архитектурных журналах, хвалили за креативность и приверженность защите окружающей среды. Элеонора была известна своим умением работать в команде, вдохновлять и расширять возможности своей команды. Она относилась к каждому сотруднику с уважением и добротой, создавая благоприятную и вдохновляющую рабочую атмосферу. Она получила множество наград.

Её тёмные, почти чёрные как смоль волосы обычно были собраны в практичный пучок на затылке – этот стиль подчёркивал её прагматичную натуру и сосредоточенность на текущей задаче. Пряди часто выбивались из причёски, обрамляя её лицо с бунтарской энергией, намекая на творческий огонь, который горел в ней. В её глазах цвета летнего озера, отражающего ясное небо, читалась глубина понимания, которая, казалось, проникала за поверхность. Они могли сверкать проницательностью, когда она обсуждала свои проекты, или смягчаться от сочувствия, когда она выслушивала друга, попавшего в беду.

Хотя Элеонора не следила за трендами и не увлекалась яркими нарядами, она всегда обладала сдержанной элегантностью и естественной грацией, которые привлекали к ней людей. Её движения были плавными и уверенными, а осанка – прямой, но расслабленной, что создавало ощущение внутренней силы и самообладания. Она умела располагать к себе людей, её искренняя теплота и спокойный ум создавали атмосферу доверия и взаимопонимания. Это был тонкий магнетизм, непринуждённое обаяние, которое исходило изнутри, притягивая людей, как мотыльков к пламени.