К моему огорчению, леди Арабелла заплакала. Я попытался утешить ее.
Холмс решил продолжить осмотр дома, невзирая на прискорбное состояние леди Арабеллы. В одной из комнат в задней части особняка он указал мне на болтающийся шпингалет оконной рамы – его явно выломали. Да, у цыганки, несомненно, была масса времени, чтобы обшарить каждый угол.
– Но почему же она просто не обчистила дом? – поинтересовался я.
– Вы же не ожидаете, Уотсон, что цыганка увезет в своей кибитке шератоновский буфет? Цыгане верны традициям: они отдают предпочтение ценным предметам, которые легко спрятать и легко сбыть с рук, – табакеркам и всему такому. Драгоценности – самая желанная для них добыча, но их, разумеется, трудно заполучить.
Завершив осмотр, Холмс пожелал побеседовать с экономкой, и нас проводили к ней в комнату. Эта пожилая дама, миссис Симпсон, явно обладала большим жизненным опытом.
– Могу ли я спросить, – сказал мой друг после обмена приветствиями, – знали ли вы о визите молодой цыганки в тот раз, когда она пила чай с леди Арабеллой?
– Знала, – твердо ответила экономка, – и не могу сказать, что пришла от этого в восторг. Цыгане – вороватый народ. Однако я не вправе диктовать своим хозяевам, кого им принимать в Хедфорт-холле.
Холмс кивнул, показывая, что понимает ее чувства.
– Цыгане не брезгуют мелкими кражами, миссис Симпсон. Не заметили ли вы чего-то подобного в данном случае?
Миссис Симпсон с достоинством выпрямилась.
– Заметила, сэр. После визита цыганки пропали две чайные ложечки. Разумеется, я сказала об этом леди Арабелле, но она и слышать ничего не хотела. Заявила, что я, наверно, обсчиталась.
– А через несколько дней вас, кажется, попросили покинуть дом на ночь?
Мрачное лицо миссис Симпсон ничуть не смягчилось.
– Да, сэр, попросили. Мне сняли комнату в гостинице «Ветка плюща» неподалеку отсюда. Правда, там было довольно удобно, но не так, как я привыкла. Мне пришлось делить комнату с Элли, одной из горничных.
– Понимаю. А по возвращении вы не заметили какой-нибудь пропажи?
– Нет, не заметила, – ответила экономка с явным сожалением. – Конечно, я осмотрела весь дом – ведь это моя обязанность, – но все было в порядке. Никакого ущерба, хотя все обстоятельства выглядели… – она замешкалась, подыскивая слова, – несколько необычными.
У Холмса больше не было вопросов, и после нескольких слов благодарности мы удалились, чтобы посовещаться.
– Девушка не удержалась и украла чайные ложечки, Уотсон! Именно в этом направлении мы и сделаем первый шаг в нашем расследовании. Помните столовое серебро, которое принесли, когда нам подали кофе? Нет? Его украшал так называемый королевский узор – в высшей степени изысканный рисунок, который ни с чем не спутаешь. А поскольку он появился только в этом веке, то не так распространен, как более традиционные узоры. Я также взглянул на клеймо. Корона и лев – это клеймо серебряных дел мастеров из Шеффилда. Их изделия не так уж часто встречаются в Лондоне – тут нам снова повезло. Я верю, Уотсон, что эти чайные ложечки послужат для разоблачения Изобел Ли!
На обратном пути, когда мы распрощались с убитой горем леди Арабеллой, мой друг поделился со мной своими мыслями:
– Это дело не совсем безнадежно, Уотсон. Изумруды сами по себе не нужны цыганке. Камни требуется обратить в твердую валюту. Обычно цыгане весьма неохотно имеют дело с чужаками, как они нас называют. Вы никогда не увидите цыгана в воровском притоне. Но в таких случаях, как этот, они вынуждены искать скупщика краденого вне своего племени.
