Читать онлайн Катерина Олинская - Потеряшки (не) от генерального

Лежу в родильном блоке, после того, как меня привезли по скорой в частную клинику, где я наблюдалась всю беременность. Разум затуманен, а тело пронзает все новой и новой болью. Время идет мучительно долго, а я все не слышу криков моих детей. Мне делают очередной укол, после которого чувствую себя только хуже. Голоса врачей звучат как в тумане. Удается разобрать лишь обрывки фраз:

– Сейчас, неси быстрее… Да, одного… Делай, что говорят…

Наконец пространство с тяжелым, пропитанным лекарствами воздухом, пронзает детский крик, затем, кажется, второй. Или это все тот же плач раздается в моей голове, не понимаю. Чувствую тошноту и сильную слабость.

– … ребенок умер… не узнает…

Отключаюсь.

***

(Три года спустя)

– Мама, смотли, там шалики! – тянет меня за руку Ириша. – Хотю! Ма, купим?

Малышка вертит головой в разные стороны и то и дело просит меня купить ей что-то. Сегодня выходной, поэтому в парке полно развлечения для деток. Полно народу и куча палаток со сладостями, сувенирами, игрушками и прочей яркой мелочевки.

– Зайчик, может, лучше купим тебе молочный коктейль? Ты ведь его так любишь, – предлагаю доченьке, сев перед ней на корточки.

На все сразу у нас, к сожалению, нет денег. У меня закончился декретный отпуск, и я ищу работу. Но пока безуспешно. Как только работодатель слышит о наличии у меня маленького ребенка, обещает перезвонить. Ну, и никто, естественно, так и не перезванивает. А у мужа сейчас трудности на работе. Вот нам и приходится затянуть пояса. Но ничего страшного. Я уверена, что скоро все наладится.

– Дя, коктейль! Клубничный! – радостно хлопает в ладоши моя принцесса.

Я покупаю розовый коктейль со взбитыми сливками в бумажном стакане и мы устраиваемся под зонтиком летнего кафе.

– Ну как, вкусно?

– Дя! – довольно отвечает, слизывая молочные усики над верхней губой.

Как же я люблю свою малышку. На все готова, лишь бы дать ей лучшее. Я наизнанку вывернусь, но дам ей все, что есть у каждого ребенка. А еще хорошее образование важно, но это немного позже. Денис говорит, что я балую нашу дочь, но это не так. Сейчас я экономлю на всем. У нее нет кучи игрушек и нарядных платьев на выбор. Мы ходим в самый обычный детский сад. Иришка просится еще в секцию по плаванию, но нам это пока не по карману. Быстрее бы устроиться на работу. Хоть какую-нибудь. Я уже готова полы мыть, лишь бы приносить в дом лишнюю копеечку. Но муж точно не одобрит. Он не хочет, чтобы я работала по вечерам. А такая работа в основном вся после рабочего дня, когда по домам расходятся все офисные работники. Денис не остается сидеть с дочкой, говорит, что устает на работе. Он и правда в последнее время возвращается домой позже обычного. Поэтому я стараюсь дополнительно не нагружать его пусть и мужскими, но домашними делами и ребенком.

– Ма, – хлопает по мне ладошкой дочка. – Я тоже сегодня гуляет в палке, – вдруг выдает она, а я бледнею.

В последнее время Иришка кого-то называет “я”, но рассказывает о ней в третьем лице. И меня это очень пугает. Дочка не знает, что росла в утробе не одна. Не знает, что у нее была сестричка.

Вспоминать о том дне до сих пор тяжело, хоть и прошло три года. Я тогда вышла в магазин за продуктами, хотела порадовать мужа вкусным ужином. Но выходя из магазина, оступилась и упала на ступеньки. Ударилась я совсем не сильно, да и смогла задержаться руками и смягчить приземление на бедро. Даже синяка не осталось. Поэтому была уверена, что ничего страшного не произошло. Но из-за того, что было уже тридцать восемь недель, решила перестраховаться. Живот начало слегка тянуть, и я вызвала скорую по номеру, который был записан у меня в книжке беременной.

Уже в клинике врач, которая вела мою беременность, приняла решение оставить меня в стационаре под наблюдением. Мне поставили капельницу с витаминами и велели отдыхать. Но ночью у меня начались схватки. Дальше я помню все урывками, так как периодически теряла сознание. А на утро мне сообщили страшную весть.

Одна из моих девочек-близняшек не выжила при родах.

Я впала в отчаяние, горе разрывало меня изнутри. Передать всю ту боль, что я испытывала невероятно сложно. В тот день не стало половины меня. Я даже начала сходить с ума. Периодически слышала голос второй дочки по ночам. А однажды даже встала и пошла на него. Дошла до палаты адаптации, где лежали дети в кювезах. Мне показалось, я слышала ее голос. Тот крик, который до сих пор живет в моей голове, в моем сердце.

Но уже в дверях меня перехватила акушерка. Естественно, внутрь меня не пустили, хоть я и рыдала, умоляла. Я просто хотела увидеть ее, успокоить. Но меня быстро вернули обратно в палату. В ту ночь я спала под успокоительными. С тех пор я больше не слышу ее. И от этого больно.

Да и сейчас легче мне стало не на много. В моем комоде до сих пор лежат парные вещички, которые я купила перед родами. Рука так и не поднялась выкинуть их или кому-то отдать.

А когда вижу где-нибудь на улице близнецов, особенно в одинаковых костюмчиках, в глазах наворачиваются слезы.

– Ириш, ты опять? О ком ты говоришь?

– Пло меня, – отвечает, болтая ногами. – Я сегодня видела.

– Ты же это придумала, да?

– Неть, я видела, – обиженно отвечает Иришка. – У нее синие бантики на голове.

Говорят, маленькие дети иногда видят умерших. Я не особо в это верю, но в последнее время другого объяснения словам дочери у меня нет.

– Ладно, все хорошо, – говорю то ли Иришке, то ли себе, пытаясь успокоиться. – Ты допила коктейль? Пойдем, уже пора домой.

Беру дочку за руку и веду к выходу из парка. Народу все еще много, не протолкнуться. Поэтому беру малышку на руки. Чувствую себя немного потеряно из-за слов о “я” в синих бантиках. Нужно еще раз сходить в церковь.

– Хорошилова! Юлька, – окликает меня знакомый голос. – Давно не виделись. Как я рада тебя видеть! – приобнимает меня университетская подруга Галя. – Ой, а кто это у нас тут? Какая милая принцесса.

– Привет, Галочка, – чмокаю подругу в щеку.

– Ты куда пропала? Тебя даже погулять не вытащишь. Совсем одомашнилась? Вот и дочку твою давно уже не видела. Какая красавица!

– Да, так и есть, одомашнилась, – улыбаюсь ей.

Галя знает, что я потеряла одну из дочек. Она пыталась поддержать меня, но я закрылась ото всех. Только недавно начала приходить хоть как-то в себя и выходить на улицу дальше двора.

– Слушай, давай как-нибудь кофе попьем, поболтаем. Я ужасно соскучилась по тебе, – предлагает мне встретиться по старой дружбе Потапова.

– Да, давай созвонимся на днях, – впервые за последние три года соглашаюсь я куда-то сходить с подругой.

– Ма, – отвлекает меня Иришка. – Ма, смотли. Вон Я в синих бантиках, – тычет пальчиком куда-то.

Не знаю, зачем, но я поворачиваюсь в ту сторону, куда показывает дочка и пытаюсь найти в толпе эти призрачные синие бантики.

И нахожу!

– Галь, подержи Иришку, – сунув подруге ребенка, мчусь вслед за удаляющимися бантиками, расталкивая толпу.

Я понимаю, что маленький ребенок мог выдумать все, что угодно. И несуществующего друга, и “я” в синих бантиках. Но я их вижу! Маленькая девочка идет за руку с какой-то женщиной. И я бы не бросилась за ними, если бы не одно “но”. Девочка в голубом платьице и синими бантиками в волосах, как две капли воды похожа на мою Иришку!

Спотыкаюсь и на секунду теряю их из виду. Нет! Где они? Ищу глазами в толпе, но не нахожу. Чертовы аттракционы и карусели, из-за которых сегодня толпа народу. Меня всю трясет, кровь бежит по венам с такой скоростью, что шумит в ушах. Сердце колотится, как ненормальное. Все еще пытаюсь найти эти синие бантики, крутясь у самого выхода из парка. Замечаю уже слишком поздно. Они уже садятся в машину к представительному мужчине в темно-синем костюме, который закрывает дверцу и уже через пару секунд увозит их прочь.

– Юль, ты чего? – окликает меня подруга.

– Галь, ты видела девочку? С такими же волосами, как у Иришки. На ней были бантики, синие.

– Нет, не видела, – хмурится она. – С тобой все в порядке?

Нет, я не в порядке. Кажется, я снова схожу с ума. Черт, что происходит? Это все бред, мираж. Но не мог же он привидеться нам обеим?

– Видимо, показалось, – забираю дочку. – Извини, Галь, мы пойдем, нам пора.

– Может, вас подвезти? – не сводит с меня настороженного взгляда подруга.

– Да, спасибо, – соглашаюсь на предложение. – Если тебе не трудно.

Хочется скорее добраться до дома, чтобы рассказать обо всем Денису. Потому что мне ни фига не показалось! Нам обеим!

Благодарю подругу, что подвезла нас, обещаю, что мы скоро встретимся и тороплюсь к мужу. Слава богу, он уже дома. Включаю Иришке мультики, усадив ее на диван, а сама прикрываю дверь в кухню, где муж пьет кофе.

– Денис, Иришка ничего не выдумала, – начинаю сходу рассказывать о случившемся. – Я сама видела эту девочку в парке! Она и правда копия нашей дочери.

– Юль, успокойся, – прерывает меня супруг взмахом руки. – Когда это уже закончится? Ты понимаешь, что это невыносимо? Сходи к врачу.

– Денис, но я серьезно. Я видела ее. Сама видела.

– Нет, так больше продолжаться не может, – встает он так резко, что стул под ним отлетает к стене. – Мне надоело все это. Дома находиться невозможно. Ты уже достала со своей паранойей.

– Это не паранойя! Я видела ее. Спроси у Иришки, это правда. Она не выдумывала, а мы ей не верили, – смотрю на мужа умоляющими глазами. Почему он не верит?

– Ты хочешь, чтобы я просил у трехлетнего ребенка подтвердить слова умалишенной матери?

Я делаю шаг в сторону Дениса, но он выставляет ладонь, останавливая меня.

– Тебе нужно к психиатру, Юль. Я не выдержу, если это повторится снова. Подумай над этим, – бросает и идет в сторону входной двери.

– Денис, ты куда? – испуганно смотрю ему в спину. Он уйдет сейчас? Вот так бросит меня наедине с тем, что я сегодня увидела и пережила?

– Не жди меня сегодня, – единственное, что он отвечает, захлопывая за собой дверь.

Я прислоняюсь спиной к шершавой стене и сползаю по ней на пол. Начинаю тихо плакать. Не понимаю, почему он не поверил мне. Куда сейчас уехал? Мне больно от того, что я снова осталась наедине со своими чувствами, со своими проблемами. После его слов я на минуту поверила в то, что схожу с ума, что мне нужен врач. Но нет, это не были галлюцинации. Я отчетливо помню широкую спину мужчины, что увез их. Ту женщину в строгом темно-сером костюме и белой блузке. Ее туфли на невысоком квадратном каблуке. И трехлетнего ребенка, которого она держала за руку. Светловолосую курносую девочку с синими бантиками. Она загляделась на клоуна проходящего мимо, поворачиваясь ко мне лицом. В тот момент меня словно ледяной водой окатили и следом подключили провода под напряжением. Я увидела в той малышке мою Ришу, только по другому одетой и причесанной. Все это не могло мне привидеться. Я не сумасшедшая.

Просидев на полу чуть меньше получаса, иду к дочке. Она уже свернулась калачиком на диване и тихо спит, обнимая свою любимую мягкую игрушку в виде длинного кота. Выключаю мультики и закрываю окно в комнате. Иду в ванную, где накопилась целая гора грязных вещей. Нужно отвлечь себя и заняться делами. Собираю рубашки Дениса и закидываю их в барабан, когда к моим ногам падает какой-то клочок небольшой белой бумаги. Беру его в руки и смотрю на него. Долго не понимаю, как это могло оказаться в кармане мужа. Чек на покупку дорогих часов. Я могла бы предположить, что Денис хотел сделать мне подарок, но мы не можем позволить себе такую роскошь. Это не тысяча, не десять и даже не сто.