Потомок Рода - страница 8

Девушки одаривали нас лукавыми взглядами и обворожительными улыбками. Половина из них была с покрытыми головами, а среди нас, «слепцов», стояли их мужья. Видать, решили испытать, узнают ли их супруги по одному лишь прикосновению. Ох, как неловко будет выбрать чужую благоверную своей «дамой сердца»! Но что поделать, игра есть игра. А вот свободных красавиц всего четыре, причем одна из них смотрела только на меня. Красный сарафан, расшитый золотой тесьмой, светлая коса, перехваченная голубой лентой, и венец из бересты, украшающий голову, – словно сошедшая с полотна художников. Стройная, красивая, со слегка неровными передними зубами, что ничуть ее не портило, – такова наша Мирослава Ольская. К реконструкторскому движению девушка присоединилась, пока я был «за ленточкой». До этого лета наши пути не пересекались. Пару раз мы виделись в июле на тренировках перед фестивалем, нас представили друг другу, но толком пообщаться не успели. И вот теперь эта милая веста стреляла в меня озорным взглядом. Веста – потому что девица путевая, и за рукоделием ее видел, и за кулинарией. В старину таких дам, обученных женским премудростям, и брали в жены, то бишь ведающих, вест. А вот глупеньких и ленивых, которым все подавай на блюдечке с голубой каемочкой, привыкших жить на всем готовеньком и усилий не прикладывать, называли невестами – не ведающими. Таких мужики избегали и под венец не вели.

По команде ведущего парни закрыли глаза, погружаясь в ожидание. Спустя томительные секунды прозвучал сигнал, и я ощутил прикосновение сухой ладони. Меня повели по кругу. От дамы исходил легкий древесный аромат – парфюм с нотками сандала. Ее рука сжимала мою ладонь неуверенно, робко, явно принадлежала чьей-то застенчивой жене. Номер один вычеркиваем сразу, давайте следующую. Вторая претендентка на приз тактильных симпатий, напротив, будто хотела раздавить мою руку. Хм, неожиданно крепкая хватка, учитывая, что я не из хилых. Слежу за собой, тренируюсь, придерживаюсь девиза «Готов к труду и обороне», хоть с этой самой обороной завязал. Но даже меня впечатлила сила девушки, что сейчас вела меня за собой. И не поймешь, плюс это или минус. Против спортсменок ничего не имею, но предпочитаю более нежные создания. Прикосновение третьей оказалось именно таким – нежным, теплым, словно солнечный луч коснулся кожи. Духи с ароматом жасмина завершили картину, рисуя в воображении светлый летний день. Она чуть задержала мою ладонь в своей после свиста, еще и легонько провела пальцами по предплечью.

– Можно открыть глаза, – прозвучал голос ведущего, и началась волнующая подележка.

Парни снова стояли во внутреннем круге, описывая свои ощущения и называя имя той, чье прикосновение им понравилось больше. Настала моя очередь.

– Третья, – выпалил я, не раздумывая ни секунды.

– Покажись доброму молодцу, красавица! – весело воскликнул ведущий.

– Отчего ж не показаться, – ответила девушка мягким голосом, я обернулся и увидел перед собой Мирославу. – Ну что, богатырь, берешь в жены?

– Ты меня сначала накорми, напои и спать уложи, – пошутил я.

– Это я могу, – улыбнулась Мира, и в ее глазах угадывалось обещание очень приятной истории.

Глава третья

Молочный поросенок, румяный и аппетитный, стал главным украшением праздничного стола. Вернее, целой вереницы столов, объединенных в единую пиршественную линию под сенью трех просторных навесов. Мебель, будто сошедшую со страниц старинных хроник, и кухонную утварь сотворили кудесники из самарской столярной мастерской – давние друзья Ждана, в миру Артема Самойлова. Тема и сам был искусник изрядный, ювелирного дела мастер. Обработать самоцвет, вдохнуть жизнь в антикварную вещицу, выгравировать узор на металле или создать диковинное украшение по индивидуальному заказу – все это было ему подвластно. К своим неполным тридцати годам Самойлов стяжал славу толкового умельца и, что немаловажно, обзавелся связями с другими мастерами. В их числе – упомянутые чудо-столяры. Мебель, вышедшая из-под их рук, поражала. Истинно говорят, что на красивой кухне и еда вкуснее. Хотя блюда, приготовленные для нашего пира, смели бы и с газетки на земле.