– Этот Бог сможет нас спрятать от Мокоши.
– Отлично. В таком случае вы сможете выжить, – я хлопнул в ладоши. – Но нам нужно в Краснодар, к алтарю.
– И мы сможем прислуживать к настоящему-настоящему Богу? – возбуждённо переспросил Рыжий.
– И не иметь дел с жуликами и человечишками? – с надеждой протараторил Русый.
– Да ради такого мы создадим алтарь в этой деревне! – завопил Каштановый. – Показывай, в каком доме организовать тебе Храм?
Я уже думал, как бы организовать Храм в Северных Гребешках. Всё к этому располагало – преданные подданные, уединённое место, много зелёнке, которая жгла карман. Словом сюзерена я запрещу деревенским жителями рассказывтаь кому бы то ни было о Марене и отдам запас зелёнки старосте. Каждую неделю они будет делать подношение Богине, чем значительно её усилят. О, точно! А как-нибудь, когда у меня будет свободное время, они положат на алтарь сразу штук сто зелёнки, и Марена сможет прогуляться по деревне и её окрестностям. Устрою Богине пикник.
– Давай там, – указал я на заброшенный покосившийся дом.
Мокошки меня удивили – помчались туда на скорости света, словно боялись, что я передумаю. Видимо, их показная независимость была шита белыми нитками, и им просто нужно было подчиняться если уж не Мокоши, то хоть какому-нибудь Богу. Они забежали в дом, попрыгали посередине небольшой комнатки, проверяя, выдержит ли пол, и принялись колдовать. Заводили руками, напевая ритуальные песни, и почти сразу же из их ладоней полился тусклый свет. Там, где он падал на трухлявые доски, материализовался алтарь – узкий, невысокий, а по его поверхности темнели царапины, но это был настоящий алтарь!
Мокошки отошли в сторону, и я, вытащив из кармана зелёнку из монстра-амнезии, приложил её к тёплому камню. Едва я произнёс ритуальные слова, как над алтарём появился полупрозрачный силуэт Марены. Вскоре Богиня полностью материализовалась. Всё такая же прекрасная – её длинные серебряные волосы струились по плечам, платье идеально подчёркивало фигуру, а лицо порозовело от румянца. Она с недоумением оглянулась, перевела взгляд на меня и возмутилась:
– Ломоносов, ты совсем обнаглел?
– Иногда нужно стряхнуть пыль, чтобы увидеть блеск золота, – насмешливо произнёс я и цокнул языком: – Не ценишь ты меня, моя очаровательная госпожа. Я привёл тебе слуг, а скоро приведу и новых последователей, а ты меня ругаешь.
Марена смутилась и потупила взор, но быстро опомнилась и спросила:
– Каких слуг?
– Этих, – я кивнул на Мокошек, которые забились в угол и со священным ужасом пялились на Богиню.
– Мёртвые восстают! – пролепетал Рыжий.
– Властительница крови, кость в горле Перуна! – бухнулся на колени Русый и принялся кланяться.
– Смерть нас нашла! – взвизгнул Каштановый и сполз по стеночке на пол.
– Ты украл Мокошек у моей сестры? – удивилась Марена. – Щедрый подарок, благодарю и благословляю тебя.
В полуобморочном состоянии Мокошки принесли Богине клятвы верности, повернулись ко мне и наперебой выпалили:
– Что дальше?
– Как спасать будем?
– Мы готовы!
Я спросил у Марены:
– Ты сможешь отозвать их в свою пещеру на Изнанке, когда они отдадут кокошник?
– Да, – кивнула она.
– Замечательно, – я ткнул пальцем в дверь. – Шуруйте на выход и спасайте Крабогнома.
С почтительностью поглядывая на Марену, они выскользнули на улицу, и я, попрощавшись с Богиней, последовал за ними. Мокошки не тратили время зря – сразу же открыли портал в проклятый Данж и нырнули туда. Секунда, вторая, третья – я услышал треск веток, а в следующее мгновение раздался оглушительный хлопок, и мне под ноги выбросило Крабогнома, на голове которого пестрел нарядный кокошник. Я влил немного энергии в зловредного духа, проверяя его состояние. Он, конечно, был ослаблен, но жив. Ну, в том смысле, в каком это слово можно употребить по отношению к Тени.
