Я отпрянула, охваченная яростью и унижением. Я уставилась на него. Лицо наверняка выдавало мою ненависть, но это уже не имело значения. Он все равно убьет меня, это очевидно, но я отказываюсь играть в их жестокие бессмысленные игры. Если мне суждено умереть, я умру с достоинством.
Сайон тоже улыбнулся и заговорил достаточно громко, чтобы толпа могла услышать:
– Слижи это.
Я застыла в ужасе.
– Ч-что?
Он пнул меня и со злобным смешком сказал:
– Ты испортила мои сапоги. Меньшее, что ты можешь сделать, – это почистить их. Давай, слюа, оближи их.
Остальные фейри загоготали в десять раз громче. Теперь, конечно, все смотрели на нас.
Я потрясла головой. Нет. Нет.
– Нет.
Этот урок я усвоила еще давно: что бы я ни делала, как бы ни умоляла, фейри не остановятся. Они наслаждаются мучениями, а страх только подстегивает их.
По толпе прокатился нервный смех, а кто-то потрясенно ахнул. Сайон уставился на меня, выглядя таким же удивленным, как и все остальные.
– Что ты сказала?
Сердце бешено забилось, пульс отдавался в ушах, а лицо покраснело от ярости и унижения. Я закрыла глаза в ожидании боли, ведь он, несомненно, пнет меня в лицо.
Жар пробежал по спине и рукам, заставляя кожу покрыться мурашками. Если он хотел такой реакции, то он ее получил.
– Нет. Вы…
По лицу Сайона будто пробежала тень нерешительности, а затем он двинулся так быстро, что я не успела отреагировать. Он рывком развернул меня, прижимая спиной к своей груди. Он тоже был удивительно теплым. Я почему-то думала, что он будет холодным, как мрамор, но меня обжег жар, исходящий от его обнаженной груди под вышитым черным камзолом. Я словно оказалась слишком близко к огню.
Я уставилась перед собой, боясь пошевелиться, когда он протянул руку и запустил длинные пальцы в мои волосы. Его кольца зацепились за кудри, и красивый пучок, который заплела Рози, распался. Локоны рассыпались по моим плечам.
– Ты хоть понимаешь, почему ты здесь? – спросил он, выдыхая прямо мне в ухо.
Я попыталась покачать головой, но не могла пошевелиться из-за его руки в волосах.
– Нет.
Это была не совсем правда. Я знала, что все они порочные, жестокие, неисправимые монстры с самого рождения, а я оказалась здесь, потому что они слишком любят чужие страдания. Так что все довольно просто.
Он наклонился и прошептал мне на ухо:
– Лгунья.
Я вздрогнула от удивления, когда его язык пробежал по моей шее к уху. Странное тепло свернулось в животе, смешиваясь с ужасом.
Адреналин захлестнул меня, и я уже не понимала, хочу ли сбежать или узнать, что произойдет, если останусь.
Он притянул мою голову еще ближе к себе, а другой рукой провел по бедру. Запахи дыма и дождя обрушились на меня. Я из последних сил сопротивлялась притяжению.
Голова закружилась, когда его губы достигли моего уха.
Внезапно он снова развернул меня лицом к себе. Он откинул мои волосы в сторону, глядя на ухо.
– Что это такое? – резко спросил он, его голос стал грубее, несдержаннее. – Кто это сделал?
– Не трогайте меня. – Я подняла ладонь, прикрывая ухо. – Это пустяк. Просто шрам.
Его серебряные глаза потемнели до цвета олова и переместились от моего уха к лицу, будто что-то ища в нем.
Но что он надеялся там найти, я так и не узнала.
