– Без сомнения, вы выполняете благородную задачу, – выдавила Рагне фон Биал, не в силах уследить за подробными излияниями капитана.
– Правда в ваших словах, благородная госпожа! И теперь я, как орёл, неизменно кружащий в небе, возвращаюсь к вопросу, заданному в начале нашей приятной беседы: что привело вас в наш прекрасный и скромный Хальмат?
– О, я приехала разведать возможности для торговли по поручению близкого мне господина.
– Возможности, здесь? О каких сделках помышляет ваш знакомый поручитель в месте, которое непревзойдимо только в скуке?
– Как вы, верно, понимаете, это тайна, но я доверюсь вам и немного раскрою её: это связано со скотом.
– Значит, он разводит скот? Вне всякого сомнения, пастбищ здесь вдоволь, разных размеров и в разных местах. И наш край, как я уже, возможно, упомянул, благодаря моим неустанным стараниям чрезвычайно безопасен.
– О чём я непременно отзовусь с похвалой, – заверила Рагне.
– Тут вы не ошибётесь, дорогая госпожа, совсем даже не ошибётесь! – заключил капитан, пригладил бороду и, неловко поклонившись, удалился.
Наконец Рагне могла вновь посвятить свои мысли паукам. Однако её восьминогие помощники до сих пор не нашли и намёка на то, где мог быть спрятан рунический мешок.
Вечер становился всё оживлённее. Смущение, с которым хальматцы долгое время разглядывали Рагне, постепенно исчезло. В дальнем зале щёлкали кости, слышались брань и смех. Рагне отправила туда одного паука-скакуна и вскоре убедилась, что у мукомола запрятана в рукаве меченая кость, которую он время от времени использовал, чтобы выиграть.
У стойки брат с сестрой пререкались, когда у них находилось для этого время. Подослать паука-бокохода так близко, чтобы подслушать их разговор, было нелегко, но в конце концов она узнала, что, по подсчётам Барена, им не хватает ещё ста тридцати пяти крон и нескольких геллеров для выкупа. Одна или две кроны погоды не сделают, сказал Барен. Но сестра не согласилась. Она убеждала его вести себя очень приветливо с чужестранкой, которая, как знать, может и раскошелиться на серебряные монетки. А потом Айрин Дочь Ворона заметила на стене паука-бокохода, схватила полотенце и убила его.
Рагне фон Биал вздрогнула, едва удар настиг её маленького лазутчика, словно прихлопнули её саму. Когда такое случалось, её наполняла смертельная ненависть. Но Рагне взяла себя в руки: её план не терпел промедления.
Вскоре принесли еду, и Рагне воспользовалась моментом, чтобы продолжить выстраивать ловушку:
– Удивительно, что деревня вроде вашей может позволить себе защитную руну.
– Думаю, старик Маберик берёт за неё не так много.
– А, это имя я уже слышала. Странствующий мастер рун, не так ли? Но кто даёт золото, которое добавляют к руне?
– Золото?
Рагне с серьёзным выражением лица кивнула.
– В этом благородном металле ещё сохранилось немного белой магии, утраченной в Драконьей войне. Без двух-трёх золотых монет руна не подействует.
Юноша покачал головой.
– Никто в нашей деревне никогда не видел золотых монет, не то что имел, моя госпожа.
– Наверное, они просто держат это в тайне, что не удивительно. Одна монета легко может стоить сто серебряных крон!
– Сто крон?
– Да, трудно представить, правда?
Барен Сын Ворона кивнул.
– Какая пустая трата!
– Но руна важна, госпожа.
– Несомненно, вот только магии, которая кроется в единственной золотой кроне, хватает на многие годы. Никогда не понимала, зачем они кладут в рунический мешок несколько монет.
