– Упрямством в мать пошла, – вздыхает отец. – А ты уверена, что он захочет? – смотрит прищурившись. – Или ты и за него всё решила?
Мои плечи тут же опускаются и весь воинственный настрой испаряется. Да, я не спросила Макса, но ведь мы будем вместе, разве это не самое главное? Большой город, большие возможности, да и папа поможет.
– Если он не поедет, я тоже остаюсь.
Папа несколько секунд внимательно на меня смотрит, а потом сдаётся.
– Хорошо. Я помогу с переводом в другой вуз на эту же специальность, со стажировкой и работой, если будет необходимо.
– Ты самый лучший, папочка! – с радостным визгом бросаюсь на шею отцу.
– Я просто хочу, чтоб ты была счастлива, дочь.
18. Глава 17
Макс
На тренировке сегодня тренер бесился больше обычного. Игра была никакой, а впереди очередной тур, куда мы, "косорукие гориллы" вряд ли попадём. Только мне совсем не до баскетбола, все мысли там, у дома Веры. Я впервые взял с собой на тренировку телефон и каждую минуту косился на лавку, где он лежал.
Стоит мне после тренировки завести машину и тронуться с парковочного места, как телефон наконец оживает. Давлю на тормоз и смотрю на экран. Незнакомый номер.
– Вера? – почти кричу в трубку, сердце стучит, как сумасшедшее.
– Ээ... Добрый день. Вас беспокоят с областной клинической больницы имени Войнова, – я ничего не понимаю, но то, что это не Вера, уже приносит облегчение. – Кем вам приходится Воронцов Игорь Анатольевич?
– Дядя. Вернее, опекун, – подаюсь вперёд, крепко сжав корпус телефона. – Что случилось?
– Он в реанимации, все подробности в приемном покое, главный корпус, – и я слышу частые гудки.
Сердце ухает вниз, несколько минут я сижу, тупо уставившись в одну точку, и меня постепенно накрывает осознание, что с моим единственным родным человеком что-то произошло. Липкий страх словно паутиной опутывает грудь, не давая нормально вдохнуть. Реанимация. Значит, всё очень плохо.
Трогаю с места и мчусь до больницы, в голову словно вату напихали. Единственная мысль, которая раз за разом пульсирует, отдавая болью, – только бы жив.
***
Почти подъезжаю к больнице, ища, где припарковать автомобиль. Здесь всё забито настолько, что приходиться бросить машину на соседней улочке и идти пешком до главного корпуса. От всех этих препятствий, отнимающих время, я становлюсь раздраженным и злым.
В кармане снова трезвонит сотовый, глянув на экран, вижу имя друга. Алекс как чувствует что ли.
– Макс, куда пропал? – с ходу начинает Алекс. – Аня в обиде, обещал ведь прийти на днях. Не знаю, как задабривать будешь, – смеётся, а на фоне посторонних звуков слышу голос Ани.
– Прости, друг, не до гостей, – выдыхаю и, остановившись, потираю лицо свободной ладонью.
– Что-то случилось? – тон Алекса меняется, а я понимаю, что мне нужно поделиться с кем-то тем, что сейчас чувствую. Выложить всё, что сейчас происходит в моей жизни.
– Игорь в реанимации, – коротко говорю и объясняю, как найти пятый корпус в этом переплетении одинаковых зданий.
– Я подъеду сейчас, – Алекс пару секунд молчит. – Держись друг.
– Вера вернулась, – тихо говорю, не уверенный, что Соколовский вообще слышал мои слова.
Слышу ругательства на том конце трубки и короткое:
– Мы будем как можно быстрее, – отключается, а я захожу в здание, боясь услышать самое худшее.
Подхожу к окну справок, называю фамилию, имя и год рождения Игоря, девушка что-то ищет в объемной тетради, делает звонок и снова поворачивается ко мне:
