Я потрясла головой. Прочь! Не хочу думать об этом и о другом тоже...
Как бы мне ни было больно, обидно, тоскливо, больше всего меня волновало другое — насколько обоснована ревность Матвея?
Думать об этом оказалось страшно. Сразу в памяти воскресал ночной поцелуй-призрак. Может зря я так самоотверженно делала вид, что его не было? Вдруг Митя увидел в этом знак, мою симпатию.
Боже, что я такое предположила?! Глупости какие-то. У Мити есть Аня, Ваня. Зачем ему я? Эти поцелуи просто случайность, временное помешательство. Просто Митя потянулся ко мне за теплом, поддержкой, а на парковки утешил, как умел. Поцелуй в кончик носа — это же милый жест, шутка!
Отставив кружку, я подошла к окну. За ним тихо падал снег. Медленно, лениво, совершенно не кружась, просто вниз, прямо на землю. Кажется, я тоже так падаю. Моя правильная, распланированная жизнь резко ушла под откос, а я даже и не пытаюсь взять себя в руки и сесть за руль.
Все оттого, что не знаю, куда ехать.
– Катюша, – горячее дыхание опалило щеку.
Я даже не заметила, что в кухне уже не одна. За спиной стоял Митя и смотрел на меня.
– Да, – обернулась к нему, обхватив себя за плечи.
Не то чтобы я замерзла, просто мне не хватало теплоты внутри.
– Я хочу извиниться. Из-за моей выходки ты поссорилась с братом.
Мужчина стоял в нескольких шагах от меня. Растянутый свитер был закатан на руках, обнажая их до локтя. Мой взгляд случайно зацепился за темный рисунок на коже.
– Ты набил тату?
Повинуясь любопытству, шагнула вперед и перевернула руку, тыльной стороной вверх. Мои пальцы очертили небольшой цветной рисунок. А затем я увидела надпись на какой-то я зыке. На английском.
– Что она значит?
Я подняла голову и наши взгляды встретились. Митя странно смотрел на меня. Может быть это лишь мои фантазии? Но … отвести глаза я не могла. Это какая-то магия или просто усталость и стресс.
Резко придя в себя, я убрала руку и сделала шаг назад.
И вовремя. В кухню вошел Матвей. Ему не понравилось, что мы с Митей снова остались наедине. И сейчас я уже не смогла бы сказать, что он ревнует на ровном месте. Что-то происходило, я еще не понимала, что именно, но это притяжение пугало, озадачивало и сбивало с толка.
– Это все стресс, трудности брака. – твердила я мысленно, уходя от Мити все дальше и дальше.
Лучше нам держать дистанцию.
– Вот. – муж протянул свой телефон брату. – Это адрес Верещагиной и номер телефона ее матери. Звони.
Митя несколько секунд смотрел на экран, а затем вытащил свой сотовый из заднего кармана джинсов и набрал номер.
Ответили почти сразу. После приветствовал и быстрого знакомства, Митя выяснил, что родители не знают, где Аня.
– Нужно было их расспросить! – нервничал Матвей.
– О чем? Они считают, что их дочь решила подработать на каникулах и до сих пор живет в общежитие. Они ничего не знают о ее жизни и внуке. Чем они нам помогут?
– Может быть у нее есть близкая подруга в родном городе?
– Может стоит поговорить с ее подругами здесь? – вмешалась я в разговор. – Соседка по комнате в общежитии? Может она действительно сейчас там и никуда из города не уехала?
– Посидишь с Ванькой? – попросил Митя. – Мы съездим в общежитии, поговорим с вахтершей и тем, кого найдем.
– Конечно.
Я кивнула головой, и мужчина засобирался, а Матвей подошел ко мне близко-близко. Я думала он хочет мне что-то сказать, но муж притянул меня к себе и впился в мои губы поцелуем. Сумасшедшим, страстным, немного болезненным. Матвей выплескивал всю злость через него и словно клеймил меня. Только мое тело потянулось к нему, впитывая грубую ласку и тепло все еще любимого мужчину. Толпы мурашек пронеслись по коже, а руки сами легли на плечи.
