– Ладно, пойдем, пройдемся по этажам. Сейчас каникулы, к тому же вечер воскресенья — студенты почти все разъехались. На этаже по две — три комнаты только.
Не ожидал, что эмоциональность брата сработает, но благодаря ей мы целый час ходили по этажам, показывая фото Анны и расспрашивая ребят.
С каждым отрицательным ответом Митя мрачнел еще сильнее, да и я мысленно прикидывал в уме другие варианты, где еще можно поискать Верещагину. Ее друзей я не знал. Да и вообще не особо-то и вникал в их жизнь с Ваней.
Нет, я никогда не отказывал и помогал по мере сил, но только если меня просили. Девушка и сама лишний раз не звонила, пустыми разговорами не надоедала, задушевных бесед мы не вели. Единственное исключение — та неделя, что я у них жил. Но за это время к Анне никто не заходил, по телефону кто-то звонил, но я не вслушивался, имена не запомнил.
В сухом остатке: зацепок никаких и гениальных идей тоже.
Вахтерша постучала в очередную дверь и на пороге оказалась сонная девушка. Она глупо хлопала глазами, пытаясь сообразить, что мы от нее хотим. Очнулась она, когда услышала фамилию.
– Аня! – брюнетка, запахнув посильнее халат, подлетела к моему телефону и посмотрела фото.
– А Ванька где? Вы же тот препод, что ей помогает, да? – она взволнованно посмотрела на меня.
– Да, – согласился я вздохнув. Значит, язык за зубами Верещагина не так уж и крепко держала. – Ваня у меня.
– У вас, – повторила девушка, а затем заметалась по комнате. Начала ящик вытряхивать, искать что-то.
– Где он? Тут же был… черт!
Наконец-то она нашла какой-то клочок бумаги.
– Вот. Я не знаю наверняка, но она может быть там.
Я прочел адрес и передал бумажку брату.
– Что это? Поселок? – Митя смотрел то на меня, то на девушку.
– Да, может быть она поехала туда, – закивала блондинка, а затем тише добавила: – Осмотреться.
Мы переглянулись. Никто из нас уже ничего не понимал. Что вообще черт возьми происходит?
Девушка тяжело вздохнула, а затем посмотрела на брата:
– А вы Митя, да?
– Да, – он кивнул. – Аня что-то рассказывала обо мне?
– Все уши прожужжала, – усмехнулась собеседница, а затем нахмурилась:
– Она очень переживала из-за вашего приезда. Говорила, что вы совсем не обрадовались ее беременности и за все эти месяцы Ваню так и не приняли. Я ей объясняла, что мужчины устроены иначе, чем мы. У нас ведь материнский инстинкт почти сразу просыпается, а мужчине нужно взять на руки, увидеть схожие черты.
Девушка посмотрела на меня, ища поддержку.
– Значит, Аня опасалась, что Митя не примет сына. Но зачем ей ехать сюда? – я махнул рукой в сторону бумажки, которую брат уже сжимал в кулаке.
– Ну так она переживала, что работать с грудным ребенком не сможет. Снимать квартиру дорого, к родителям возвращаться вообще не вариант. Они у нее фанатики. Грешницей обзовут и выставят за порог. Ни помощи, ни поддержки от них не дождешься. Вот я и нашла ей местечко. Нужен фельдшер в поселок. Домик ей дадут, зарплата пусть и небольшая, но выжить с Ванькой можно. А там подрастет малой и можно к учебе вернуться. Хотя Аня уже и не верила в это. Сказала, что нельзя за двумя зайцами угнаться.
– Ничего не понимаю! – возмутился молчавший до этого Митя. – Я бы никогда не отказался помогать им. И даже если она и впрямь решилась самостоятельно устраивать свою жизнь, то почему Ваню бросила?
– Так туда же электричкой два часа добираться. Вот Аня, видно, сама и поехала разузнать что и как. Зима ведь на дворе, а Ванька недавно болел. Побоялась ребенка с собой брать.
