Розанов спокойно продолжал смотреть на Диму. Тот вобрал голову в плечи, приоткрыв рот, растерянно заморгал длинными серыми ресницами. Физиономия небритая, курносая, наивная. Розанов сдержал улыбку.
– Извините, Василь Васильевич, я думал… Мария Александровна спросила… Вернее, я рассказал, что покупаю новую машину. Она спросила: «А эту куда?» Я и подумал…
Она, кстати, вполне приличная. Правда, – я Вас не обманываю. Мне за нее три тысячи долларов дают. Вы могли бы спокойно научиться на ней… Я бы сейчас оформил на Вас доверенность, а потом как хотите. Правда, я так думал, без всякой задней мысли… Черт!
Он резко затормозил, чуть не ударил вывернувшую из соседнего ряда машину… Громко просигналил.
– Вот именно, плохо подумал. Смотри, мне сейчас надо отдать статью в сборник, прочитать лекции для аспирантов. Теперь еще, Норвегия. Калмыкия, кстати, от нас никуда не денется. Игорь Николаевич пообещал передать Семенову, он там посидит месяц-другой, а осенью отчитываться нам с тобой придется. Вот скажи, пожалуйста, когда мне учиться вождению? И потом вообще – эти пробки, аварии, поборы на дорогах… Почему ты решил, что мне это все нужно? Я понимаю, что у Марьи Александровны есть мечта, а ты, на правах друга семейства придумал сбагрить этот свой старый самовар, заработав пусть не деньги, но признательность значимых людей. Так, что ли, Дима?
– Нет, Василь Васильевич, не так… Мне, конечно, надо было сперва у Вас спросить… Я не подумал, извините, пожалуйста! Хотите, я сегодня скажу Марье Александровне, что передумал, или, что машина сломалась?.. Она, правда, все равно поймет… Зря, конечно, я с Вами сперва не посоветовался. Простите, Василь Васильевич!
– Ладно, смотри за дорогой… «сперва»!
Розанов расстегнул пуговицы, открыл кейс, достал бумаги, ручку, стал быстро править текст. Какое-то время ехали молча. У автовокзала еле ползли, потом обычная пробка на выезде у МКАДа.
– Встречались с норвежцем, Василь Васильевич? Как впечатления? – прервал молчание Дима.
– Да.
– Это тот самый Седестрем, секретарь этнографического общества?.. Я смотрел в Интернете – он, оказывается, потомственный ученый; его мать работала у Малиновского, а он сам несколько лет провел в Африке.
– Да, человек заслуженный, влиятельный и симпатичный. Наши академики поспешили познакомиться.
– Ну, Вы поедете?
– Поеду, если успею пройти курс вождения…
Дима улыбнулся.
– Ты куда?
– Попробую через колхоз. Здесь час простоим, наверное.
Дима решительно взял вправо, свернул на боковую дорогу. Машина облегченно покатилась под мост, затем бодро заревела мотором. Они миновали ИКЕЮ, по соседнему мосту переехали МКАД, быстро промчались вдоль многоэтажных домов. Выскочили на пустырь к каким-то заборам. Здесь дорога кончилась, впереди обнаружился хвост из автомобилей, которые, теснясь, прыгая, раскачиваясь на ухабах, медленно пробирались между деревенскими домами. Ну вот, и тут встали.
Слева на шоссе сплошная лента машин, все с зажженными фарами: междугородные автобусы, большегрузные фуры, рефрижераторы медленно, неслышно отсюда, плыли над разноцветными и разнокалиберными легковушками на фоне высотных домов, также горящих окнами, и далее – багровый, красный закат, размазанные тучки, столичный серый густой смог… Красиво!
В Балашиху приехали в темноте. Остановились у пятиэтажного дома.
– Василь Васильевич, хотите, я зайду. Переговорю с Марьей Александровной?
