Мы прибыли на место примерно за сорок минут до начала затмения. На холме уже собралось достаточное количество народу, но мы предполагали, что так будет. С трудом припарковав машину, мы внимательно осмотрелись. Не хотелось толкаться среди незнакомцев, дыша кому-то в затылок. Вскоре Люси заметила выступ, на который тут же и направилась наша весёлая компания. За двадцать-пятнадцать минут до начала общая атмосфера в долине начала преображаться. Оживление спадало тем быстрее, чем приближался заветный для нас всех час. Люси всё твердила, что еле сдерживает трепет, а мужчины не говорили ничего, лишь неторопливо переступали с ноги на ногу. Я же следила за перемещениями людей. Резвые, словно стайка муравьёв, они постепенно замедлялись, пока не замерли все в одном положении: подняв головы вверх. Во мне проснулось нечто похожее на первобытное чувство общности, когда люди чувствовали себя в безопасности лишь рядом со своим кланом.
– Начинается, – шёпотом произнесла Люси.
И тут все, как по команде, надели тёмные очки. Несколько секунд люди стояли и смотрели на привычный, ничем непримечательный светлый диск, который они видели изо дня в день. Но уже через мгновение толпы, затаив дыхание, стали свидетелями того, как чёрная тень начала постепенно поглощать солнце. Свет тускнел, темнело и всё вокруг. И вот я уже не вижу людей в долине. Растворился во тьме соседний холм. А через секунду и меня настигнул мрак. Я отчётливо слышала стук собственного сердца. Как оно отбивало монотонный ритм. Сколько нас, таких замерших, словно ящерицы, сейчас устремило взгляд в небеса? Десятки или тысячи? Мне подумалось, что имей я возможность посмотреть на землю с вышины, то люди, рассыпанные неподвижными кучками по этой долине, напоминали бы млечный путь. Мириады маленьких звёзд. И вновь просвет! Мир шаг за шагом возвращается. И вот я уже вижу холм, долину, людей. Стоило страшной тени исчезнуть с небесного свода, как они тут же бросились врассыпную, начали сворачивать пледы и заводить автомобили. И только наша компания ещё какое-то время стояла на холме, не говоря ни слова. А разговаривать и не хотелось. Было даже как-то странно снова возвращаться в город, в свои дома, во всю эту рутину. Ведь мы сейчас наблюдали нечто, что далеко не каждому человеку посчастливится наблюдать. А мы увидели. Но вернуться в Лондон всё же пришлось. Ведь больше возвращаться было некуда.
По приезду домой мы обнаружили письмо, адресованное нам от неизвестного имени. Переглянувшись, мы решили вскрыть его, не дожидаясь утра. «Многоуважаемые: мистер и миссис В. С прискорбием сообщаю вам, что сегодня в тринадцать часов по полудню скоропостижно скончалась светская леди, мой горячо любимый друг и ваша добрая знакомая Кристина К. Прощальная церемония состоятся завтра…и т.д. Искренне ваш, сэр Артур Н.».
– Кто такой Артур Н.? – негодовала я.
– Понятия не имею, дорогая. Но он определённо как-то связан с усопшей, если рассылает приглашения.
– Может быть, он её поверенный? У неё были дети?
– Помнится, кто-то рассказывал мне, что у ныне покойной есть дочь, которая уже много лет живёт заграницей.
– И всё же странно, что нас позвали. Ведь я виделась с ней лишь однажды.
– Сейчас уже поздно ломать над этим голову. Узнай мы эту печальную новость из газет, это ни к чему бы не обязывало, но приглашение в корне меняет дело.
