– Знаю, миледи. Моё имя – Ролан Полосский, – по-доброму улыбнувшись, ответил лекарь. – Так, может, вы расскажете, как вам удалось избавиться от этой пакости? Столько всего уже перепробовал, но так и не смог уничтожить хворь.
– Я использовала свою магию. – Поделилась я, не став делать из своего излечения секрет.
– Магию? – удивлённо переспросил Ролан, вскидывая кустистые брови. В его мутных карих глазах мелькало недоверие, а морщины словно стали глубже.
– Именно так, – я кивнула и подняла указательный палец вверх. – Я заставила свою магию разгонять кровь, вливая силу в кровь, и таким образом очистила её от болезни. Вы ведь уже определили, что эта хворь не выносит присутствие маны.
– Поразительно, – недоверчиво выдохнул лекарь, падая на незамеченный мною ранее стул у алхимической установки.
– Да, этот метод оказался действенным, – довольно сказала я, чуть задирая нос. Похоже, здесь были не знакомы с подобным лечением, что не удивительно, учитывая разницу во времени. – Хотя я не слишком верила в его успех, если быть откровенной.
– Это настоящий прорыв в моих исследованиях, – восторженно сказал Ролан, его глаза буквально вспыхнули от восхищения. – Если попробовать повторить ваш опыт на других, возможно…
Вскочив на ноги, бодренько для его почтенного возраста, лекарь поспешил к своему шкафу. Там виднелась неприметная полочка, заставленная толстыми тетрадями. Постукивая тростью от нетерпения, он принялся что-то искать в своих записях. Издав довольное кряхтение, Ролан вытащил тонкую кожаную тетрадь и вернулся к столу. К нему подлетело подобие перьевой ручки, после чего лекарь начал допрашивать меня о методе, которым я вылечила себя.
Пока старик писал, а я рассказывала всё в мельчайших деталях, решила изучить алхимический стол. Ещё со времён учёбы меня привлекали подобные конструкции, помогающие древним врачам, создавать свои лекарства. Сколько в мире ходило историй про алхимиков, про ведьм и травников… Не сосчитать, а теперь я могла вживую увидеть и даже потрогать это произведение искусства.
– К слову, миледи, у вас довольно необычная кровь, – внезапно произнёс лекарь, отрывая меня от созерцания его алхимического стола.
– В каком смысле – необычная? – удивлённо переспросила я, поворачиваясь к пишущему старику.
– Она не совсем похожа на человеческую, однако я затрудняюсь с точными определениями. – Не отрываясь от тетради, пояснил Ролан. Выждав пару минут, он спросил: – ваши родители точно люди?
– Д-да, – сглотнув, ответила я.
«Родители Глории? Я видела только отца, а мать давно погибла… Была ли она человеком? – столь простой вопрос вогнал меня в ступор, поскольку мы никогда не поднимали с Глорией тему её семьи. – Я ничего не знаю про родителей, мне и в голову не приходило поинтересоваться этим».
– Странно, – пробормотал лекарь замолкая.
Сосредоточиться больше не получалось, мысли то и дело возвращались к родословной моей погибшей соседки по телу. Я впервые заинтересовалась тем, как всё же получилось рождение внебрачного ребёнка у лорда. Он не казался каким-то красавцем, способным заполучить внимание толпы женщин. Его отталкивающее поведение и нрав с трудом вязались с моим представлением о герое-любовнике.
Замерев у стола для пациентов, потёрла подбородок. Почему кровь Глории отличается от обычной? Возможно, это просто случай сбоя генетики, прошедший без видимых последствий для носителя. Такое ведь бывает? В магическом мире точно может быть, а отследить без современных технологий это невозможно. Голова постепенно начинала пухнуть от вопросов, на которые я в данный момент не могла никак ответить, поэтому решила переключить внимание на насущные проблемы. Кровь и её странности может подождать, в отличие от больных людей.
