Повороты судьбы и произвол. 1905—1927 годы - страница 23

– Старый ханжа! Ты перед Богом отмаливаешь грехи свои и сыновей, а в парикмахерской обманываешь простых крестьян!

Мои родители всегда бурно реагировали, когда сталкивались с несправедливостью. О стычке в парикмахерской я рассказал Дискантову, после чего он развил бурную деятельность, собрал группу молодежи, привел их к парикмахерской Кислова, расставил пикеты, которые никого не пропускали в парикмахерскую в течение трех дней.

Я впервые ощутил себя органичной частью какого-то коллектива, незримо стоявшего за моей спиной. С той поры Дискантов начал просвещать меня, рассказывал о жизни рабочих в России, о классовом подходе к оценке общественнополитических процессов и борьбе многих поколений за улучшение жизни простого народа. Он много знал о восстании декабристов и борьбе народовольцев с царским самодержавием, о покушениях на жизнь Александра II. Я впервые услышал о Гриневецком, Каракозове, Желябове, Перовской, Михайлове, Кибальчиче и многих других, боровшихся за свободу. При этом Дискантов не пояснял, что он понимал под словом «свобода». Тогда же он доверил мне свою тайну, сказал, что с четырнадцати лет состоит в подпольной организации РСДРП и считает главной целью своей жизни свержение царского самодержавия. Передо мной был молодой профессиональный революционер, вышедший из рабочей среды, с ярко выраженным классовым сознанием, четко излагавший основную цель своей жизни. Он удивил меня своей эрудицией, целеустремленностью, самобытным характером, ясностью и, как мне тогда казалось, независимостью суждений. Но я обратил внимание на некоторую односторонность и бескомпромиссность суждений.

Расстались мы с Дискантовым в начале 1915 года – он переехал жить в город Павлоград – после чего я о нем несколько лет ничего не слышал. Снова мы встретились в конце 1919 года.

К Екатеринославу, занятому армией генерала Слащева, подошла 14-я армия, которой командовал знаменитый Уборевич, бывший офицер царской армии. Армия Слащева без боя покинула Екатеринослав, после чего я ночью с группой подпольщиков переправился через Днепр в расположение 14-й армии. На следующий день, когда я стоял на берегу Днепра, кто-то подошел ко мне сзади и руками закрыл глаза. Это был Дискантов, в то время комиссар бригады 14-й армии. Мы обнялись и расцеловались. О многом переговорили за те несколько дней, которые провели вместе. Я был уже совсем не тем отроком, который с открытым ртом ловил каждое слово Дискантова, многое успел повидать, не раз побывал в острейших ситуациях, посидел даже в камере «смертников» и, главное, уже основательно познакомился с различными политическими течениями и имел о них собственное суждение. Помню, что в наших беседах на берегу Днепра

меня очень насторожила одна фраза Дискантова, которую он произнес, сославшись на какой-то авторитет: «Не так важны факты, как идеи, освещающие их». Он еще фанатично верил в возможность в условиях диктатуры пролетариата создать государство для народа.

Хотя в те годы мы быстро набирались ума-разума, нам еще было трудно осознать, насколько страшная суть заключена в подобных установках. Но довольно скоро многим из тех, кто активно поддержал революцию во имя осуществления прекрасной идеи, стало ясно, что под прикрытием высоких социалистических лозунгов начался беспримерный в истории человечества период физического уничтожения всех инакомыслящих. Жизнь сводила меня с Дискантовым еще несколько раз. Наши встречи всегда были очень дружескими, мы вспоминали юность и нашу фанатическую веру в возможность справедливого общества. Но с каждой новой встречей мы оба все больше убеждались, что от нашей веры остается все меньше и меньше. В начале 1920 года мы встретились в городе Павлограде, где Дискантов был начальником политотдела Павлоградского