Пой со мной - страница 3

– Отравлена? – наконец шепнула я, вертя в руке конфету и изображая настороженность. Он уставился на меня в недоумении, а я продолжила. – Избавляешься от конкурентов? Что там: слабительное, снотворное, яд?

Его лицо преобразилось от милой улыбки. Похоже, парень решил подыграть и театрально стукнул себя ладонью по лбу.

– Как я раньше до этого не додумался? Идеальный план! – сказал он. Голос оказался приятным, звучным, с брутальной хрипотцой, которая мне всегда нравилась у артистов и которую я почти не встречала в живом общении. – Если бы мы раньше встретились и придумали такое, то были бы уже победителями всех конкурсов мира!

Я хихикнула, представляя как мы на пару травим остальных конкурсантов сладостями. А незнакомец протянул руку, на которой красовались кольца разных размеров, с черепами, змеями и камнями и еще с десяток браслетов.

– Даниэль. Конфетный барыга.

– Маша. Внезапно – генератор победных стратегий для конкурсов.

– Классно выглядишь, Маша!

– Мне кажется, что я похожа на елочную игрушку в этом наряде. – Я мысленно сказала “Спасибо!” двум слоям тонального крема, которые Женька заставила меня нанести, иначе было бы заметно как лицо краснеет от смущения. – Вот тебе одежду подобрали идеально! Особенно рубашка мне нравится. Так! Где написать жалобу на дискриминацию от стилиста?

– Это моя рубашка. Я в ней и пришёл сюда. – Он осмотрел себя и провел рукой по узору из булавок. – Значит тебе нравится? Кое-кому будет очень приятно это услышать.

Я развернула фантик и сунула конфету в рот, чтобы отвлечь себя от смущения. Сладкий вкус притупил голод и позволил почувствовать себя немного лучше. Но волнение всё-таки не ушло. Я продолжала теребить в руке телефон и поправлять пайетки на брючинах. А мой сосед выглядел расслабленно и даже умиротворённо, насвистывал что-то весёлое себе под нос и разглядывал людей вокруг. Я решилась спросить, в чём секрет такого спокойствия.

– Секрет? – он пожал плечами, – я хожу по всяким конкурсам с восьми лет, а сейчас мне девятнадцать. Получается, большую часть жизни. Наверное, иммунитет или типа того.

Он снова улыбнулся, и это показалось мне очаровательным. Было ли дело в ровных белых зубах или в лисьих глазах, которые смотрели хитро и таинственно? Я впервые так сильно заинтересовалась кем-то и совершенно не знала, как себя вести.

– И что? Ты совсем не волнуешься? – удивилась я.

– Волнуюсь, – он утвердительно качнул головой. – Когда выступаю перед живыми зрителями, каждый раз как в первый. А вот равнодушное избалованное жюри меня уже не смущает. А ты почему так нервничаешь? – он кивком указал на мои тревожные пальцы.

– Терпеть не могу конкурсы! – вырвалось из меня признание и, не встретив сопротивления, погнало за собой больше подробностей. – Хотя тоже с детства по ним хожу как на работу. Я ненавижу это ощущение, когда ничего не контролируешь, а на тебя все смотрят. Может подвести оборудование, или голос сорвётся, оператор может заснять с ужасного ракурса, да мало ли еще случайностей.

Мой собеседник утвердительно опускал голову на каждый аргумент и поджимал губы. Неведомая сила заставляла меня продолжать, хотя раньше я не бывала так откровенна с незнакомцами.

– А главное – кто эти люди, которые будут слушать меня? Они собираются судить честно или может им просто не понравятся мои веснушки? А может они проголодаются, устанут, и решат побыстрее избавится от очередного номера в списке? Это подкосит меня надолго.