Пояс Богородицы - страница 10
И високосный год…
«Визы и печати…»
Визы и печати
Рейса до Востока.
Минимум печали.
Максимум восторга.
Строгая таможня.
Русская столица.
Наконец-то можно
В кресле развалиться.
Оторвался «Боинг»
Тяжко от бетона.
Ни сердечной боли,
Ни глухого стона.
Мураши по коже?
Рвется пуповина?..
Пол ноте! Похоже,
Все ему едино.
Водки и салями,
Осетровой «каши»
И в Дар-эс-Саламе
Он себе закажет.
«Как старец на покой…»
Как старец на покой,
Чьи помыслы чисты,
С чем, с ношею какой,
Мой век, уходишь ты?
С поклажею ума,
Чредой бессмертных строк
Но не признал ярма,
Увы, людской порок.
Похоже, до поры
Мы, как в упадке Рим,
Вершим свои пиры,
Безумие творим.
Рекли о том стократ,
Прозрев грядущий миг,
Сенека и Сократ,
Гомер – слепой старик.
Но тем, что суть творят,
Не мил порочный свет.
Нет бритвы, значит – яд,
Петля – коль яда нет.
О, сколько мрачных лиц,
Военных бурь и гроз!
Поддет на острый шприц,
Век впал в анабиоз.
Доколе, брат, ответь,
В родной моей стране
На пиршестве звереть
И править Сатане?..
«И на «Вы» нас перестали…»
И на «Вы» нас перестали
Звать и величать,
И на выю ставить стали
Каппа печать.
Это злые навьи чары,
На роток платок,
В шароварах янычары,
Девки без порток.
Приподняться непосильно —
Положенье риз.
На кресты пошла осина,
А не кипарис.
А Борис всего лишь цапка
В воровской руке.
Заколдованное царство —
Птица в кулаке…
Скоро ль сгинет злая нечисть
Вся наперечёт?
Я гадаю: чёт иль нечет?
Ну, конечно, чёт.
«Упрекаешь меня за что…»
Упрекаешь меня за что?
Непрактичен я, так прости.
Да, конечно же, я не Штольц.
До него мне не дорасти.
Но не выжига, не подлец,
В простодушии не хитёр,
Я скорее Илья, мин херц,
То есть конченый фантазёр.
Если в небе не грянет, я…
Угадал! Так оно и есть.
Лишь себе одному судья,
Берегу я смолоду честь.
И чего это так за Русь
Беспокоится ныне Штольц?
Не унижусь я, не прогнусь —
Ты не ведаешь это, что ль?
Ты же знаешь, как я упёрт.
Можешь с камнем меня сравнить.
Но отцовское имя Пётр
Не позволю я осрамить.
«А поле глазасто, а лес ушаст…»
А поле глазасто, а лес ушаст
И живо зеркало вод.
Рождаемся, делаем первый шаг,
Не ведая про уход.
С печальным лесом, травой, водой
Едины мы искони.
Какою платим монетою, той
Раплачиваются и они.
Там, где бор шумел вековой
Тому лишь десяток лет,
Построен дворец, кирпичной стеной
Застящий белый свет.
Где ныне в зале модный камин
И стопкой лежат дрова,
Ясень рос и дуб-исполин,
А в кроне жила сова.
А у ворот, где решетки вязь
(В мизинец железный прут),
Рос, помнится мне, высоченный вяз,
Собой украшая пруд.
Увы, увы! По округе всей
Поболе сотни пеньков.
Зарыли бульдозером карасей,
Моих пескарей и линьков.
Еще за оградой не высажен сад,
Но вижу антенны штырь.
Похоже, стрельбу вести из засад
Удобней, когда пустырь.
Газон, бассейн, европейский шарм.
Два стражника у ворот.
Но поле глазасто, а лес ушаст
И живо зеркало вод…
«Праздные, сладко оплывшие жиром…»
Праздные, сладко оплывшие жиром,
Гнущие спины,
Сути не спрятать вам – выскочит шилом
Из мешковины.
Тысячелетия жнём, что посеем.
Истина света,
Кажется, всуе зовёт к милосердью
Многие лета.
Слаб человече. Робок лишь в детстве.
Жизни на склоне
В злобе погряз он, в прелюбодействе,
В страсти к мамоне.
Зависть Саула, кротость Давида
Ветхозаветна.
В цивилизованной нашей давильне
Смерть не запретна.
Так ли наивны библейские притчи?
Машет руками,
Новоапостольски истину кличет
Снова лукавый.
Делит на трон его жалкие виды
Множество гадов.
И опустели вновь пирамиды
Воинских складов.
Странные шорохи, таинства ночи.
Похожие книги
«Русской души кочевья» – новая книга поэта Бориса Гучкова, в которую вошли стихи, написанные в последние годы.Книгу дополняет поэма «Сергей Есенин. Последние встречи». В ней идёт рассказ о взаимоотношениях великого русского поэта с Августой Миклашевской, Зинаидой Райх и Галиной Бениславской в ноябре-декабре 1925 года за считанные недели до трагической гибели.Впервые Борис Гучков в новой книге предстает перед читателем и как переводчик.
В XV веке русские летописцы нарекли Оку Поясом Богородицы…На берегу Оки, в Старинном городе Касимове, прошли детские и юношеские годы поэта Бориса Гучкова, но вся его творческая жизнь – а это без малого почти полвека! – связана с Волгой, с городом-героем на её крутом правом берегу.В книгу поэта, лауреата престижных литературных премий, вошли новые стихи, представлена лирика из сборников прошлых лет.Один из разделов посвящен 70-летию Победы в Вели
Книга Бориса Гучкова – взволнованный, полный узнаваемых примет времени поэтический монолог о красоте родных мест, благодарности отчему дому, о любви и вере.В сборник вошли как новые, так и публиковавшиеся ранее стихотворения.
Борис Гучков – автор десятка вышедших в разные годы поэтических книг, получивших читательскую признательность. Первые стихи поэта были напечатаны в 1966 году в газете «Мещерская новь» старинного города Касимова, где прошли детские и юношеские годы.В настоящее, наиболее полное в творческом отношении издание вошли стихи из предыдущих сборников, а также стихи, написанные в последнее время. В издание не включены поэмы.Книга издается к 60-летнему юбил
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Продолжение романа "Сердце Волка". Вера, Никита, Алекс, Лесс. Каждый из них вовлечен в игру, ставки которой растут каждый день. Теперь, чтобы выиграть, нужно бежать быстрее, верить сильнее и любить так, словно это последний день в их жизни.
Нью-йоркский фотограф Эндрю Келли прибывает на Лазурный Берег во Францию, чтобы сделать серию фотографий для американского гламурного журнала. Там он становится свидетелем странной сцены. Из респектабельной виллы в Кап-Ферра средь бела дня выносят драгоценное полотно с фамильным Сезанном и грузят в фургон сантехника… Расследование, беспечно предпринятое Эндрю, является весьма опасным предприятием – на кон поставлено 30 миллионов долларов. Впрочем