Вот и снова, мама, я с тобою.
Кто ещё поверит и простит?
Крошкою кирпичной, бузиною
Самовар начищенный, блестит.
Фыркая, пыхтит он, подбоченясь,
Надо его снова доливать.
На столе – домашнее печенье.
Значит, долго будем чаевать.
Самовара вновь остудим душу…
Что-то не выходит разговор.
Я твоё молчанье не нарушу,
Слова не скажу наперекор.
За окном берёзовые ветки
Протянули к дому две руки.
Как твои скрипучи табуретки!
Как чисты твои половики!
Как они стары!..
Ну что я плачусь?
Перед кем?
И на кого сердит?..
Всё равно ведь не переиначусь.
Мама понимающе глядит.
В гости приезжаю я не часто,
Но она не жалуется, и
Снова смотрит, будто безучастно,
Видит руки нервные мои.
И пальто поношенное снова,
И худая обувь скажут ей
Много больше, чем улыбка, слово.
Ничего не скрыть от матерей.
