Вернувшись в Петрозаводск и получив нагоняй от приехавшего босса, Пётр и Павел принялись залечивать травмы, а Костас, в смысле Филатыч, принялся думать, как быть дальше.
Первоочередной целью Царевича было, несомненно, Горелое Болото, ибо именно оно упоминалось в сказке. Филатыч коварно подстерег курсанта Рахимова (Иванова соседа по дортуару) во время увольнения и угостил пивом. Безотказный приём! Надо только сказать, что компания нужна – и любой согласится. За пивом искусно навёл его на тему Змея Горыныча и – вуаля! Парень, не подозревая, что перед ним шпион, простодушно пересказал сказку, которую, почему-то, забыли засекретить.
«Значит, надо идти туда! Но, не в одиночку же?»
Кадров у византийской разведки, кроме Петра и Павла, в Петрозаводске на тот момент не имелось. То-есть, резидент-то был, но временно отсутствовал (отбывал пятнадцать суток за мордобой в пивной). Пришлось возвращаться в Ленинград, просить помощи у тамошнего резидента. Резидент – галл Шарпантье, скрывавшийся под личиной заведующего фотоателье, долго канючил, что у самого людей не хватает, работы навалили выше крыши… И, вообще, его дело – разведданные собирать в кучку и переправлять в Центр, а боевики, дескать, не его епархия. Филатыч пресек его увиливания простым упоминанием, что дело находится на контроле у самого Тита Корнелиуса Пиринейского, и предложил связаться с ним по спецсвязи, ежели что не ясно. Имя грозного маршала произвело желаемое воздействие. Шарпантье поскреб по сусекам и предоставил в распоряжение Филатыча двух агентов, обычно использовавшихся для наружного наблюдения. Работали они под псевдонимами Арнольд и Феликс. Оба сугубо городские, даже в настоящем лесу никогда не бывали. Но пообещали научиться всему по ходу дела. Остаток времени перед отъездом в Петрозаводск Филатыч использовал для закупки одежды и обуви для новых помощников. Не в костюмах же и полуботинках им по болотам шастать!
Короче, пока команда византийских шпионов добралась до Широкой Здеси, Иван с Волком уже четыре дня бродили по Горелому Болоту.
– Вот оно, Горелое Болото! – обвёл рукой окружающую их унылую местность Иван.
Идти пришлось долго, часов шесть, и он приморился. Волк сел на кочку и принюхался. Пахло… болотом, в общем.
– Ваня, а у тебя карта есть? Или чертеж какой-нибудь?
Они за время похода прочно перешли на «ты».
– Карта есть, – вздохнул тот, – Только на ней Горелое Болото не обозначено. Оно, вообще, ни на каких картах не обозначено. Придется зарубки делать, чтобы по одному и тому же месту зря не ходить.
Найдя островок, они устроили привал. Огня разводить не стали. Иван достал из ранца банку со спецпитанием и с усилием проглотил две ложки, ибо паста сильно отдавала рыбьим жиром.
Волк поморщился:
– Не, я такое не буду, лучше поймаю дичь какую-нибудь…
Убежал куда-то, а через четверть часа вернулся, облизываясь, с прилипшим к морде утиным перышком.
– Ну, что? Пошли?
Иван сделал топориком затёс на ёлке и они двинулись на север, намереваясь пройти с километр, а потом повернуть на запад. Километр, поворот, ещё километр, ещё поворот… Признаков лежбища или гнезда Змея Горыныча не усматривалось. Они уже возвращались к исходной точке, чтобы начать прочёсывать новый квадрат, как в кустах затрещало, и навстречу им вышла Рогнеда.
– Ой! Иван Иваныч! Здравствуйте вам! – изобразила она удивление.
– Здравствуй, соседка, – кислым голосом отозвался предмет её мечты, – Ты как здесь?
