– Мир и тебе, дяденька, – отозвался богатырь, – Меня Илюхой зовут!
– А я – Иван… Иваныч! – представился Иван, давая понять, что он и старше, и опытнее.
Тут подошли и Рогнеда с Волком.
– Угощайтесь! – гостеприимно предложил Илья, показывая на медвежатину, – На всех хватит!
Угощение было принято с благодарностью. У хозяйственной Рогнеды даже горчица нашлась!
После трапезы Иван спросил:
– Откуда будешь, Илюша? Я тут в округе всех знаю, а тебя нет.
– С того берега я, с Ламереги, – охотно ответил тот, – Деревня такая. И фамилия наша оттого Мурманец. У нас там больше половины Мурманцы.
– Ого! Далеконько!
– Да я, это… батин баркас взял – и через Онегу сюда. Гуляю, вот. А в осенний призыв мне в армию идти, как раз восемнадцать стукнет.
– Так, до осени ещё целое лето с маем месяцем в придачу! – изумилась Рогнеда.
– Ну, и что? Погуляю-погуляю, поработаю где-нибудь! – беспечно махнул рукой (ручищей) Илья.
– А домой? – поинтересовался Волк, тщательно обгрызая медвежью лопатку.
Мурманец вздохнул и понурился:
– Не, домой не вернусь. Меня батя выпорол, ну, натурально, ремнём! Я не стерпел, да из дому и ушёл.
– Выпорол?! За что? – ахнул Иван, ибо должна была иметься очень веская причина, чтобы выпороть взрослого парня, – Чай, не старое время, не при царизме живём!
Илья уселся поудобнее и начал рассказывать:
– Батя самогонку добрую гонит и каждую весну варягам отвозит, на баркасе, то-есть. Здеся, в Карелии, озер-то много, а пограничников мало. Вот мы с ним в условленное место и привозили, да меняли на баранов али телят. У них, в Гиперборее, водку-то не продают, так что нашу самогонку из рук рвали! (Гиперборея – страна, расположенная на Скандинавском полуострове. Населена шведами, финнами и норвежцами, неофициально именуемыми Викингами или Варягами. Прим. Автора).
Илья помолчал, затем продолжил:
– Этой весной опять отправились. Восемьсот литров батя за зиму подготовил, насилу посуды нашлось разливать. Ну, варяги, значит, товар приняли, рассчитались честь по чести – четырнадцать барашков на баркас погрузили, а один мне пачку сигарет тайком сунул. Приплыли домой, я вечером за амбаром и закурил. А батя учуял! Как схватит меня за шкирку, как начнёт ремнём лупцевать! По заднице! Так обидно стало: ладно бы в ухо заехал, а он пороть, как маленького! Ну, я той же ночью и убежал…
– Понравилось, курить-то? – с интересом спросил Волк.
– Не понравилось, – буркнул несовершеннолетний богатырь.
Все примолкли, переваривая обед и услышанное. Из короба донёсся голос Осколка:
– Курение, это, вообще, что? Энергетическая подпитка?
Илья вздрогнул и заозирался:
– Это чтой-то? Кто?
Рогнеда представила ему товарища по борьбе с болотом:
– Это говорящий камень, Осколком зовут. Он с другой планеты прилетел.
Илья с интересом осмотрел валунчик, даже пальцем потрогал.
– Так, что насчёт курения? – повторил тот.
– Втягивают в себя дым некоторые граждане, а потом из ноздрей выпускают. Для удовольствия, – внёс ясность Иван.
– Но молодому человеку же не понравилось?
– Ну, кому нравится, а кому и нет.
Осколок задумчиво протянул:
– Змей Горыныч тоже из ноздрей дым пускал…
– Откуда ты знаешь? – скептически хмыкнул Волк.
– Видел.
– Ты можешь видеть?! – хором воскликнули Рогнеда с Иваном, – У тебя же глаз нет!
– А вот и могу! У меня эти… светочувствительные рецепторы, вот! – гордо заявил камень.
– А, Змей! Встретил я его намедни! – вмешался в разговор Илья, – Лежит на поляне, дремлет. Я ему: здравствуй, чудо-юдо, а он…
