– Да армия наша… Ведь, на месте топчемся уже двадцать лет! Новых вооружений нет, как нет! Да, богатыри, да, самоходки, да, десантники… А, вот, господства в воздухе нет!
Глава государства рабочих и крестьян выпил ещё рюмку.
– В давние времена был, говорят, Змей Горыныч. Никто супротив него выстоять не мог! Огнемёт летающий, а? Он тебе и штурмовик, и истребитель…
– Задача ясна, Никита Сергеич! Сделаем всё возможное!
Прошло некоторое время…
Зампредседателя КГБ СССР, генерал-лейтенант Ковалёв, строго взглянул на стоящего перед ним подполковника Семирядова, начальника отдела, занимавшегося сбором слухов, небылиц и антисоветчины. Очень часто эти явления были причудливо переплетены, и анализ их приносил ощутимую пользу.
– Излагай, – приказал генерал, – Только не рассусоливай!
– Есть не рассусоливать, товарищ генерал-лейтенант!
И Семирядов, не пользуясь записями, ибо обладал отличной памятью, начал:
– Анализ слухов за последние восемь месяцев по интересующей нас теме Змея Горыныча дал, к сожалению, один-единственный результат: десятого апреля сего года, в двадцать шестнадцать, в дортуаре второй роты третьего курса Ленинградского имени Василия Ивановича Чапаева ордена Боевого Красного Знамени Высшего Командного Стрелецкого Училища курсант Царевич перед отбоем рассказывал курсантам Васильченко, Перховскому, Рахимову и Цукерторту сказку, в которой упоминался Змей Горыныч…
– Так что ж ты молчал?! – взвился Ковалёв, как шилом в зад уколотый, – Семь… нет, восемь дней в носу ковырялся! Ты что, не знаешь, что дело на контроле у самого (тут он понизил голос) Никиты Сергеевича?
– Так, только четверть часа, как доложили, товарищ генерал-лейтенант… – покаянно повесил голову подполковник.
– Четверть часа, говоришь…
Генерал нахмурился, усиленно соображая, годится ли сия информация для доклада наверх. Решил, что годится. Вот, только…
– Почему у курсанта фамилия такая монархическая? Не из бывших ли он?
– Никак нет! Деревенский, и все предки тоже деревенские. Просто прадед его был прозван царевичем за красоту. Вот и перешло в фамилию. А до того ихняя фамилия была Шторм.
Ковалёв с облегчением перевёл дух. Конечно, курсант чист по анкете до седьмого колена, иначе и быть не может.
– Значицца так, полковник, – (при этих словах Семирядов возликовал: очередное звание! Может, ещё и орден дадут? Боевое Красное Знамя в самый бы раз!) – Срочно свяжись с Ленинградом! Курсанта этого немедленно…
– Арестовать? – понимающе напрягся Семирядов.
– Какой, нахрен, «арестовать»! Себя, блин, арестуй, суток на десять! А Царевича доставить в Ленинградское Управление и расспросить! Деликатно!
– Есть!
И подполковник Семирядов дисциплинированно отправился отдать распоряжение о доставке курсанта Царевича куда надо, а потом – под арест, ибо приказы начальства не обсуждаются.
Иван переступил порог и пружинисто вскинул руку к козырьку фуражки:
– Товарищ генерал майор! Курсант Царевич по вашему приказанию…
Трое сидящих за столом с интересом воззрились на добра молодца пятью глазами.
– Вольно, курсант, – кивнул генерал Николаев, начальник Управления КГБ Ленинграда и области, – Присаживайся.
Иван присел на краешек стула, по-прежнему держа спину прямой. Штатский, тот, что помоложе, шепнул что-то на ухо штатскому постарше, одноглазому. Генерал не расслышал и недовольно фыркнул.
– Давайте для начала уточним ваши данные, товарищ курсант, – предложил молодой штатский, не представляясь, и открыл папку:
