– Игореша, сладкий мой, привет!
Наташа тоже взяла телефон. Поиск нужной информации был недолгим, но как же это тяжело делать, когда руки тебя слушаются через раз. Вот оно – нашла.
«1 сентября 2004 года во время праздничной линейки произошел захват заложников в школе №1 города Беслана (Северная Осетия).
Почти 3 дня террористы удерживали в заминированном здании 1 128 заложников (детей, их родителей и сотрудников школы). Людям не давали воды и еды, не разрешали ходить в туалет.
На третий день в спортзале школы прогремело два взрыва (по версии, боевики начали перевешивать и переставлять мины в спортзале, и произошла осечка). Взрывы выбили окна и двери спортзала. Заложники стали выбегать из школы, и Центр специального назначения Федеральной службы безопасности (ЦСН ФСБ) начал штурм.
В результате теракта погибло 334 человека (заложники и спасатели), из них 186 детей. Свыше 800 получили ранения разной степени тяжести.
Ответственность за организацию теракта взял на себя Шамиль Басаев».
– Андрей, вам предстоит нелегкий путь, – сказала врач-онколог Ирина Викторовна, и по отсутствию улыбки на ее лице Андрей понял – все серьезно.
– Вы должны знать: нейрохирургическое вмешательство, лучевая терапия, химиотерапия, целевая терапия – ничто из вышеперечисленного не даст 100% гарантии на успех. Глиобластома очень коварна, и эффективность лечения не слишком высока – это если честно. После того, как мы диагностировали опухоль, при постоянном лечении пациенты живут примерно от одного года до двух лет.
– А если не лечить? – Андрей не узнал собственный голос.
– Два – три месяца – это все, на что можно рассчитывать. Конечно, каждый случай индивидуален, но, как правило… И еще, вам нужно пообщаться с нашим психологом.
Андрей даже не помнил, как вышел из кабинета. Подождите! Не слишком, как правило – это все слова! Врачи подстраховываются! Конечно же, они не скажут: «Ваша жена умрет». А если и так, зачем проводить операции? Зачем тратить силы на человека, которому уже ничего не поможет? Это значит, что есть шанс! Все будет хорошо!
– Что сказала Ирина Викторовна? Зачем она тебя вызывала? – поинтересовалась Наташа, которая почувствовала прилив сил и теперь с удовольствием жевала отварную грудку.
– Сказала, что ты будешь жить – шансов полно. Тебя прооперирует классный нейрохирург, а потом закрепят результат химиотерапией – будешь какие-то таблетки пить и станешь, как новенькая.
– И лысая…
– Лысая? Какие проблемы! Куплю тебе самый лучший парик. Какого цвета надо?
– Да ну тебя… – отмахнулась Наташа. – Одни шутки на уме. А у меня операция скоро.
– Тем более. Насколько я понял, тебя все равно перед операцией побреют. Слушай, а накладные брови продаются?
Наташа на миг представила и рассмеялась:
– Иди к черту!
Больничный психолог совсем не была похожа на психолога – скорее на домохозяйку. Представившись Ириной Геннадьевной, она рассказала Андрею про пять стадий, которые проходят онкологические больные.
– Вы должны это знать – тогда вы сможете понимать свою жену.
Первая стадия – это отрицание. Больной отказывается верить, что у него потенциально смертельная болезнь. Он может ходить от специалиста к специалисту, заново сдавая анализы и даже меняя больницы.
– О, мы через это начали проходить, – заметил Андрей.
– Это типичная ситуация. Иногда человек испытывает такой шок, что вообще не обращается в больницу. Но это уже не ваш случай.
