Уместно приравнять к сиддхам одну из наиболее впечатляющих демонстраций асан, данную на столетнем юбилее Шри Вишвагуру, основателем ашрама Вед Никетан в Ришикеше. Не только редкая способность завязывать ноги в «лотос», балансируя на голове, в столь преклонном возрасте, но и сам его внешний вид вдохновлял окружающих на занятия хатха-йогой. Без посторонней помощи он поднимался в комнату на третьем этаже, принимал всего один раз в день небольшое количество пищи, и даже в зимний период, когда все закутываются в шерстяные шали, продолжал носить лишь легкое оранжевое дхоти. Каждый вечер он давал своим преданным даршаны, лично беседуя с посетителями, иногда присутствовал на сатсангах, завершая их негромким отчетливым пением мантры. Еще в ранней молодости он принял санньясу от своего гуру Шри Хирананды Сарасвати, который был знатоком йоги и прожил 125 лет, посвятив жизнь самореализации. Под руководством учителя он предавался строгому аскетизму: жил в джунглях и пещерах, питался кореньями и фруктами, совершал паломничества к святым местам, а в результате стал мастером в хатха-йоге, добившись совершенства в практике. Он покинул тело три года спустя после своего столетнего юбилея (осенью 2007 года), напоминая живую мумию, но сохраняя память и ясность мышления.
Длительное пребывание в самадхи не относится к проявлению сиддх, а превосходит любые аномальные проявления. Как известно из «Йога-сутр», сиддхи служат вехами на пути к самадхи, но и препятствуют его достижению в случае увлечения ими. Самадхи признается высшей духовной реализацией как в классической йоге Патанджали, так и в адвайте-веданте. Однако, это именно чисто духовная реализация с окончательной отрешенностью от тела и отбрасыванием его безвозвратно при уходе из жизни. Далеко не все традиции признают самадхи последней стадией реализации: так, в хатха-йоге необходимо сделать далее переход к полному телесному преображению, а в буддийской випассане оно считается недостаточным даже для духовного просветления. В этом смысле, самадхи как таковое оказывается неким проявлением сиддх, то есть отрешенным, но не завершенным отношением к собственному телу. Мы вернемся к данному вопросу при рассмотрении традиций натхов и тамильских сиддхов, послуживших истоками хатха-йоги, а также в отдельной главе о випассане. Достаточно отметить, что суждение Патанджали в определении связи «сиддхи – самадхи» нельзя принимать за последнее слово в философии тела, как это подчас опрометчиво делают современные учителя йоги. Более того, заключение о том, что все духовные пути ведут к одной цели, тоже ставится под сомнение, ибо уже здесь вполне очевидно, что идеалы самореализации сильно рознятся.
Продолжением темы проявления сиддх может послужить пример выполнения особой «стоячей» садханы (практики непрерывного поддержания вертикального положения тела) на протяжении 14 лет махантом Маханирвани-акхары – одного из подразделения нага-баба, входящего в орден дашанами-санньясы Шанкарачарьи. Выполнение данной садханы проходило перед глазами Ракеш Пандея, о котором шла речь в предыдущей главе, поскольку он арендовал дом, принадлежавший данной акхаре, а махант был его покровителем вплоть до оставления тела. Сохранилось несколько архивных фотографий, на которых сам Ракеш Пандей запечетлен рядом с грузным стоящим старцем. Хорошо видно, что физическое тело последнего вовсе не обладало особой сверхпрочностью, и вся
