И хоть я был готов к любому повороту, такой вопрос выбил из колеи. Нить выскользнула из рук, пальцы тут же заныли от напряжения.
— Что за ерунда? — поинтересовался я.
Правда, на ответ совершенно не надеялся. Вовк окончательно сдурел, решив таким образом перевести разговор?
— Да ерунда, — спокойно ответил он и издал какой-то полушипящий звук.
Бесенька встопорщил уши и трусцой побежал к нему. Обнюхал, а потом поднял лапу с длиннющими когтями и легонько стукнул по руке. При этом в красных глазах не было ни малейшей злобы или неудовольствия. Казалось, что встретились давние знакомые. Нет, не друзья, а именно знакомые.
— Орысенька, ты никогда не спрашивала любимого дедушку, откуда он взял это чудо? — ласково поинтересовался Вовк.
Саша пожала плечами, убрала за ухо темную прядь. Вид что-то у нее неважнецкий совсем. Неужто Лысогорье вместо того, чтобы напитывать энергией, наоборот сейчас ее вытягивает?
— Спрашивала. Из злыдневского питомника.
— А то, что питомник принадлежал мне, он, конечно, упомянуть забыл, — ехидно заметил Вовк и легонечко пошлепал Бесеньку по темечку. Впрочем, для той формы, в которой сейчас он пребывал, это, вероятнее всего, было самой что ни на есть лаской. Даже красные глаза прикрыл… предатель.
Вдруг рядом с Вовком воздух вспыхнул сапфирово-синим пламенем, образуя дверь портала. Пока она формировалась, мне удалось нащупать еще несколько нитей и во все послать импульсы разрушения. Теперь важно, чтобы Дина все же собралась и в нужный момент добила заклинание со своей стороны. Тогда, может, сумеем прорваться.
Из синего сияния вышла Оляна Багрищенко. Действительно, кто же еще? Только какого, спрашивается? Захотела тоже посмотреть спектакль? Или отомстить ненавистному куратору группы, в которой учится ее горе-племянница?
Она посмотрела на нас, неодобрительно хмыкнула и вдруг посмотрела на место, где погиб тот, кого упорно пытались впихнуть мне в дяди. Нужно сказать, кроме нескольких капель крови и металлической пряжки в виде кельтского креста от него ничего не осталось. Увидев это, Багрищенко в ужасе прикрыла рот рукой, черные глаза расширились.
— Де-е-ей! — разнесся над поляной крик.
Дина дернулась и уставилась на Оляну, потом посмотрела по сторонам и судорожно рванулась. Кандалы звякнули, однако Вовк даже не подумал обернуться, словно происходящее за спиной его ни капли не интересовало. Наоборот, он только и делал, что поедал глазами Оляну. И, честно говоря, было не разобрать: сочувствует ей или… рад, что так произошло.
Оляна тем временем всхлипнула, потом резко повернулась к нам и заорала:
— Я их убью!
Бесенька вопросительно посмотрел на нас, потом на Вовка. На его морде явно читался вопрос: «А можно я съем и эту?».
— Нет Дея, — достаточно холодно сказал Вовк. — И ты прекрасно это знала.
— А ты…
Собственно, что именно, она не договорила. Смирно стоявшая рядом со мной Саша вдруг подлетела к ней, что-то начертила на голом плече Оляны и произнесла несколько слов на непонятном языке. Багрищенко взвизгнула и оттолкнула Сашу. Я подскочил к ним, однако так и замер. Вместо красавицы-ведьмы стояла чрезвычайно худая и некрасивая женщина. Бледная как поганка. До меня дошло, что никакой Оляны тут не было и в помине, такая же личина, как и Дожденко. Что тут вообще происходит?
— Маскировка-то дырявая у тебя, — заметила Саша.
— Не тебе судить, — прошипела та, подняв руку с окутанной синим сиянием ладонью.
