Криков больше не было, лишь довольное утробное чавканье. Мельком глянув на свои руки, я понял, что пальцы мерзко дрожат. Быстро спрятав их в карманы, посмотрел на Сашу. Казалось, она превратилась в камень.
Осторожно взял ее за руку и потащил за собой. Если зверюга посчитает, что первое было слишком костлявым, то может полакомиться и нами.
— Пошли, — шепнул я.
Саша словно очнулась ото сна. Глубоко вдохнула, кинула взгляд на камень.
— Да, надо ее освободить. Идем, — и двинулась прямо наперерез зверюге.
— С ума сошла! — прошипел я, дергая ее назад. — Хочешь познакомиться поближе, что ли?
Саша удивленно приподняла брови:
— Почему? Мы ж и так знакомы.
Я впал в ступор. Все цензурные слова пропали. Это что, вместо кошечек таких принято в Лысогорье держать, что ли?
— Как? Что это?
— Не что, а кто, — хмыкнула она, — и еще совсем недавно оно сидело у тебя на плече.
Что ни секунда, то новый поворот. Сглотнув, попытался отогнать подальше мысль, что на моем плече могла мило мурлыкать и пронзительно попискивать такая… такой… Бесенька???
23. Глава 5. Ритуал
Впрочем, рассуждать нам было некогда. Бесенька, приняв свою, кхм, боевую форму, поворачиваться к нам не спешил. Но вот появившийся в нескольких шагах от нас Вовк, разумеется, порадовать не мог. Хмуро глянув на черную зверюгу, он только хмыкнул.
— А я предупреждал, что однажды все так и закончится. А Дей не верил.
Что-то мне не нравятся основатели Полтавского Национального Университета Магии. Все, за одним маленьким исключением — мой отец. Вовк явно сюда явился не мило поболтать с нами. Да и до этого тоже. Дей… я никогда не слышал этого имени. И все же спокойствие Вовка заставляло поежиться. Погибший в зубах Бесеньки, скорее всего, был его подельником. Но даже это сейчас отходило на задний план. Пока совершенно не получалось сообразить: что делать?
— Виктор Сергеевич, неужто это все ваших рук дело? — раздался голос Саши. Нет, ни капельки удивления, только какая-то бесконечная усталость.
Вовк не стал отнекиваться, а также пожимать плечами и обворожительно улыбаться. Вообще никаких штучек, чтобы усилить драматичность момента. Просто деловито полез в свой потрепанный портфельчик, вынул из него газетку, осторожно постелил на пенечке и уселся.
— Стал старенький, — произнес он извиняющимся тоном, — ножки не держат. Вы уж не обижайтесь.
Тоже мне тут клоун в клеточку вызвался. Я шагнул вперед, сытое ворчание Бесеньки рядом уже не смущало.
— Что вам нужно от Дины?
В руке Вовка снова появился тонкий стебелек. Он сосредоточенно прикусил его, однако потом поморщился, словно попробовал отруту.
— Мерзенькая тут растительность, — поделился он впечатлениями и тут же, не меняя ровного тона, продолжил: — Ну, сам-то подумай, мозги чай какие имеются. Стихийница — это редкость и… прелесть. Перспективки прекрасные, через нее ж можно получить силу любого измерения.
Врет, гадюка, и не краснеет. Не любого, а конкретного, того, к которому склоняется дар стихийника. Дина может завести только за Чумацкий Шлях. Злыдню к чему это все?
Вовк тем временем достал из кармана клетчатый платок и промокнул лоб.
— Уф, жаркий шабаш выдался, ничего не скажешь.
Больше всего хотелось рвануть вперед и вцепиться в его горло. Авось, ошалеет от такого поворота, кое-что у меня выйдет. С другой стороны, если у Вовка прекрасная реакция, то творить такое — глупость несусветная. К тому же он мог зачаровать Дину какой-нибудь старинной магией, и сами мы просто не расплетем заклинания. Скрипнув зубами, я бросил взгляд на Сашу. Кажется, у нее были подобные мысли. Но стукнуть Вовка однозначно стоило. Еще бы знать, что он затеял. Кулаки невольно сжались, я выдохнул сквозь стиснутые зубы. А что, если попробовать тот же прием, что с липовым Дожденко? Только швырнуть не стягивающее личину заклятье, а что-нибудь помощнее? Например, попробовать обездвижить?
