Через секунду заметила, что Джефри закатил глаза так сильно, что, казалось, он увидит свой череп изнутри.
- Вопрос: почему меня пригласили на оглашение завещания? – спросил придурок-старший.
- Потому что вы Фостер, - чинно ответил адвокат.
- К сожалению. Это все?
- Да.
Джеф взглянул на свои наручные часы и, поднявшись с дивана, выпрямился во весь рост.
- Отлично, у меня встреча через час.
Фостер направился к выходу и почти покинул гостиную, но я вдруг вспомнила об одной маленькой детали.
- Стойте! Это не все. Я не услышала главного: одна доля в энергетической компании принадлежит мне, - начала я, тут же запинаясь. Она не принадлежит мне. - Вернее, она перейдет мне сразу после того, как я оспорю это абсурдное завещание. Но доля Фостеров?
Мейсон профессиональный бейсболист, он не занимается компанией, Джефри его отец ни за что не оставил бы компанию. Кто же тогда совладелец компании?
- Доля Фостеров в «Эванс-Фостер Энергетик» принадлежит мне, - обернувшись, выдал дьявольское отродье – Фостер-старший.
Кровь отлила от моего лица. Что произошло за эти пять лет?
- Шутишь?
- Я похож на циркового клоуна?
- О, нет, это было бы комплиментом для тебя. Ты похож скорее на тупого осла, который скачет по кругу арены не в силах найти выход за кулисы. Как тебе это удалось? – надвигаясь на него, спросила я.
Их доля, их семья, их дела совсем не касались меня, но я была просто вне себя от ярости, что Джефри каким-то способом заполучил семейное предприятие. Он достоин был лучшего в этой жизни, например, драить туалеты в придорожном кафе за городом, но никак не владеть пакетом акций компании.
Джефри сжал губы до побеления и сунул руки в карманы брюк, взирая на меня с высоты своего роста. Надменный и чертовски заносчивый. Он был таким высоким, и только за это мне хотелось спустить с него шкуру.
- Что именно? Я хорош в стольких вещах. Но тебе ли не знать об этом?
- Видимо, не настолько хорош, раз я не помню ни одной такой вещи, - отозвалась я. - Так как компания оказалась у тебя?
- Отец завещал ее мне.
- Это просто хрень собачья! – выкрикнула я. – Он бы ни за что не оставил ее тебе, он должен был оставить ее Мейсону, ведь именно он его любимый сын, - выдала я, наблюдая за тем, как темнеют зеленые радужки Фостера. Мне хотелось снова и снова играть на его нервах, в этом было нечто соблазнительное, а еще в том, как яростно сжимаются его сильные руки, и играют желваки на лице. Клянусь, всего на секунду я почувствовала импульс, пробежавший по моим ребрам и потонувший где-то внизу живота.
Черт, Барбара, соберись!
Он все-таки получил свою заветную компанию. Джефри добился того, о чем мечтал, и это определенно не могло не расстраивать меня.
Глаза Джефа засверкали, словно он хотел сказать мне что-то еще, однако в итоге, решил оставить это при себе.
- Удачи, Барбара. И, да. Карма все-таки сучка, - бросил напоследок Фостер-старший. Я мгновенно пришла в ярость, схватила стеклянную вазу со столика и зашвырнула ее в ублюдка. Она приземлилась совсем близко к нему, разлетелась на осколки, но он даже не дернулся, остановился, взглянул на меня через плечо и сказал:
- Если мне не изменяет память, это была любимая ваза твоей мамы.
Черт! А он прав.
Когда его фигура скрылась за порогом гостиной, а я, наконец, смогла дышать, не обжигая резкими вдохами легкие, то обернулась к другому брату, к которому не мечтала пробраться поздней ночью в комнату и придушить того ортопедической подушкой.
