– Судя по тому, что я здесь вижу получается, что бактерия культивировалась именно здесь? – спросил майор, пока мы глазели по сторонам.
– Может быть, – сказал я, заглядывая в термостаты, где рядами стояли чашки петри с питательными средами, на которых отчетливо было видно бактериальный рост. – Но это может быть было сделано для испытаний уже готового штамма и наблюдения на заболевшими. Скорее всего люди, работавшие здесь, занимались и вскрытием трупов в сараях.
– Ушли совсем недавно, – добавил майор. – Возможно несколько часов назад. Так что пока вы пытались вылечить селян, здесь продолжалась исследовательская работа.
– Здесь вы тоже никого не застали? – спросил я.
– Увы, нет, – покачал головой полицейский. – Мы нашли это всего пару часов назад. И то благодаря показаниям местных жителей.
– Кто-то видел эту лабораторию и молчал?
– Ну не настолько всё плохо, – хмыкнул он. – Несколько жителей как бы между прочим упомянули про странную семью, которая снимала пустой дом на околице. Жили тихо, скрытно, мало с кем общались, только здоровались. А ещё они часто ходили в управу, но там не работали. Как мы теперь узнали, они тут работали, только совсем по-другому. Биологические следы в съёмном доме и в этой лаборатории полностью совпадают, так что это они. Саму лабораторию нашли с трудом.
– Хорошо, что нашли, – сказал я. – Но что дальше-то? В итоге никого не поймали и не с кого спросить за все эти человеческие жизни.
– Найдём у кого спросить, – недовольно ответил майор, словно оправдываясь. – Мы подали запрос на всех недавно пропавших микробиологов по всей империи. Этим от нас не скрыться, через пару часов мы будем знать их имена и как они выглядят, а дальше дело за малым.
– Если удастся их поймать, возможно получится выйти на заказчика этой вакханалии, – произнёс Виктор Сергеевич.
– Может быть, – кивнул майор. – Но, опять же, нет никаких гарантий. Они могли и не знать человека, который платит им деньги за исследования и молчание. Скорее всего они скрылись с немалой суммой денег, которая может бы им обеспечить роскошную жизнь. Только красиво пожить у них долго не получится, скоро они окажутся в наших карцерах.
– Очень на это надеюсь, – без тени иронии сказал я. – И заказчика хорошо бы найти. То, что мы оборвали здесь течение эксперимента, его уже не остановит. Масштабы настоящей эпидемии, которую он может устроить, несопоставимы даже с великими эпидемиями средневековья.
– Я это прекрасно понимаю, Александр Петрович, – сказал майор, глядя мне в глаза. – И я сделаю всё, что в моих силах.
– С вашего позволения мы пойдём осматривать наших пациентов, – сказал я и не дожидаясь этого самого позволения мы вышли из лаборатории.
– Что об этом всём думаешь? – спросил Виктор Сергеевич.
– Боюсь, что это только начало, – произнёс я. – Бактерия разрабатывалась явно не для уничтожения села, а для чего-то гораздо большего. А ещё больше боюсь, что наши пациенты заболели снова.
– Думаешь, что чума снова вернётся?
– Всё может быть. Думаю, что она может прийти в город, а тогда мы с ней точно не справимся, – сказал я, уже рисуя в воображении трагедию подобного масштаба. – Если не найдут того, кто всё это затеял, то так и будет.
– Только вот большой вопрос, кому это надо? – спросил Виктор Сергеевич, больше риторически, чем в ожидании ответа. Однако у меня ответ чисто для себя был припасён.
– Почти уверен, что это надо тем, кто хочет поменять власть в империи, – высказал я своё мнение. – И, как показывает история, это ни к чему хорошему не приведёт. Ещё большой вопрос, кто готов уничтожать народ массово ради достижения своей цели?
