Правильный вопрос - страница 5

Остается вернуться в гостиницу и рассказать Правше и его компании об этом новом повороте. Из эмоциональной реакции сложно понять, чего они теперь хотят, еще сложнее – что они будут дальше с нами делать. Последуют еще несколько встреч с обеими сторонами, еще несколько бесконечных часов я буду говорить короткие, рубленые предложения, в которых едва сам узнаю такой простой и знакомый язык. Надо на ощупь, почти вслепую, угадывать, как действует их логика, по которой они выстраивают сценарий твоего ближайшего будущего, и что теперь могут означать мои и чужие слова. Забавно, что в обоих случаях приходится повторять одни и те же слова, избегая по возможности сложных построений. Выцеживать их под нажимом, стараясь не дать обоим хищникам повода для грубой атаки и надеясь, что рано или поздно они потеряют интерес.

Похоже, что нужные слова мы все-таки нашли, и это приключение закончилось почти без последствий. Полгода спустя был еще один разговор с Правшой. Он рассказал мне, как несовершеннолетний, подающий надежды боксер следовал каким-то своим неписаным правилам и первый раз случайно убил человека голыми руками. Как провел в заключении 18 лет из своих 36 – не в последнюю очередь потому, что продолжал неукоснительно следовать своим законам.

– Я НЕ ПОНИМАЮ, Я ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ…

Это были немногие услышанные от него человеческие слова.

Кодекс делил всех на хищников и жертв и объяснял, почему хищник прав. Следуя этой логике, он был далеко не последним хищником, а я изначально был жертвой. Но чтобы пустить в ход свою правую, ему не хватило чуть-чуть уверенности. Жертва вела себя не совсем понятно, и не хватало одного шага, чтобы всё встало на свои места. С другой стороны, я понимал еще меньше, но точно знал одно: один неверный шаг в сторону предлагаемой «альтернативы» или «сотрудничества» – и завтрашний день будет страшнее, чем то, что происходит здесь и сейчас. Это очень помогало устоять на подгибающихся ногах.

Через двадцать с лишним лет мне будут пенять на слишком педантичное отношение к словам и букве договора, скажут, что я веду себя «как нерусский», – наверное, потому что слишком долго работал с немецкой компанией. Да нет, дорогие мои, свой самый наглядный урок о том, сколько может весить слово, я получил совсем не в Европе.

Да, я вообще-то о словах. Таких знакомых, что мы почти не задумываемся о том, как их понимает собеседник, полагая, что и так всё ясно. Когда приходится уточнить их смысл, эти слова вдруг могут стать страшно тяжелыми, скользкими, угловатыми, неподходящими. Незаметно, по частям и отдельным деталям, другой человек, следуя собственному пониманию правил, может сложить из этих слов твой кошмар.

Поэтому лучше начать наш разговор о Системе с чего-нибудь простого и понятного…

Начнем с правил, работающих в области рационального и объяснимого, – с тех, что при желании можно подкрепить исчерпывающими доказательствами. Речь пойдет о вещах очевидных и скучных, но у них есть преимущество – здесь можно найти нашу точку отсчета.

Вопрос о честности, точнее, о безопасности любой экономической операции, в которой участвуют хотя бы два человека, стоит начинать с понятного и ясного определения, что будет для обеих сторон считаться истиной или положительным результатом. И наоборот, надо определить минимальные требования, нарушение которых все однозначно расценят как твердое «нет».