Придя в себя, он перевел взгляд на охотника.
– Ты им все рассказал?
– Не разговаривай с ним, охотник, – вмешался Дорий, прежде чем Ахилий успел ответить. – Не время. До выяснения всех обстоятельств – рот на замок!
– Обстоятельства уже известны! – объявил посланник Церкви Трех. – Ты во всем и виноват! Твои же собственные слова тебя и изобличают! Покайся же – хотя бы ради спасения души!
Его спутница, юная девица, кивала в такт каждому слову. В эту минуту, указующий на крестьянина, обличитель отнюдь не казался ни мирным, ни праведным.
Сдержаться, не позволить отвращению к служителю Церкви взять верх над разумом, стоило Ульдиссиану немалых трудов. Если крестьянин верно понял этого человека, его только что обвинили в том самом убийстве, о котором он собирался сообщить властям!
– Я? Думаешь, это моя работа? Клянусь звездами, мне бы взять тебя, да…
– Ульдиссиан, – негромко, взволнованно пробормотал Ахилий.
Сын Диомеда взял себя в руки.
– Ахилий! – сказал он, повернувшись к лучнику. – Это же я сказал тебе, где искать тело! Ты и лицо мое видел, и…
Тут он запнулся, не желая втягивать в разбирательство Лилию.
– И вообще всю жизнь меня знаешь! А ты, Дорий, с покойным отцом дружил! Так вот, могилой его поклянусь: я – не тот зверь в человеческом облике, что подло зарезал товарища этого пустоголового болтуна!
Ульдиссиан добавил бы и еще кое-что, но староста взмахом руки велел ему замолчать.
– Говорим мы, Ульдиссиан, сейчас не о нем, – сурово откликнулся Дорий. – Нет, речь о другом… хотя, может быть, нам и к этому вскоре нужно будет вернуться: в подобные совпадения я, знаешь ли, не верю.
– О другом? О каком еще «о другом»?
Капитан Тиберий щелкнул пальцами. Полдюжины человек – полдюжины человек, знакомых Ульдиссиану с детства – немедля двинулись вперед и обступили крестьянина со всех сторон.
– Дорий, – вмешался Ахилий, – без этого что же, никак? Это ж Ульдиссиан.
– При всем уважении к твоему ручательству, юный Ахилий, таков наш долг, – сказал староста, кивнув окружившим Ульдиссиана. – А ты, Ульдиссиан, не волнуйся: уверен, мы во всем разберемся. Но пока позволь уж нам поступать, как требует положение!
– Да за что же меня?..
– Как подозреваемого в человекоубийстве, – буркнул капитан Тиберий, поглаживая рукоять меча у пояса.
При оружии командира стражи Ульдиссиан, за все те годы, что знал его, видел всего несколько раз. Обычно меч он носил лишь по случаю упомянутых выше ярмарок и прочих торжеств.
Единственным исключением был день убийства Геммеля.
– Да я же говорю: не убивал я его товарища, не убивал! – взревел крестьянин, отчаянно замотав головой.
– Так речь и не о нем, – объявил Дорий, – а о другом человеке тех же занятий, отчего положение, юный Ульдиссиан, становится еще хуже. Убитым нашли посланника Собора Света, вот какие дела…
– Того самого, что…
Ульдиссиан осекся: в голове его все перемешалось.
«Но я же совсем недавно с ним разговаривал! Меньше часа назад, а может, и получаса с тех пор не прошло!»
Разговаривал… а в разговоре – угрожал ему, да еще при свидетелях…
– Ага, вижу, ты его помнишь. Да, юный Ульдиссиан, почтенный посланец Собора был найден с перерезанным горлом… а нож, в ране оставленный – твой!
