Православие как руководство по выживанию. Православный взгляд на кризис - страница 11

Трудолюбивый, добросердечный пленник полюбился хозяину и его семье. Хозяин разбогател и занял видное положение. Свой неожиданный успех хозяин приписал тому, что в его доме живет святой человек. Иоанну была предложена свобода. Но тот отказался, ответив: «Покровитель мой – Господь, и нет Его выше. Судил Он мне жить в рабстве и на чужбине. Видно, так надобно для моего спасения».

Дни напролет Иоанн работал, а по ночам тайно посещал пещерную православную церковь святого Георгия и каждую субботу причащался. Незадолго до своей смерти он призвал священника. Служитель церкви спрятал Святые Дары для причащения умирающего в яблоке. Причастившись, святой мирно почил.

В греческой деревне Нео-Прокопио находится храм в честь Иоанна Русского, где по сей день хранятся его нетленные мощи. Ежегодно более восьмисот тысяч греков приезжают сюда в качестве паломников. Многим святой Иоанн являлся во сне. Известны тысячи его чудес!

***

Жизнь святого Иоанна Русского показывает, что любые обстоятельства с верой в Бога преодолимы. И не всегда для человека настолько губительны сами обстоятельства, сколько психологическое отношение к ним. При уповании на Бога и внутреннем спокойствии повышается уровень стрессоустойчивости и выживаемости.

Как видим из примера, святой Иоанн, несмотря на предложение о свободе, и далее пожелал остаться в турецком плену. Это отвержение свободы способно вызвать недоумение у любого, но для человека, который пересек некий невидимый духовный барьер на пути к Богу, открываются новые смыслы и цели бытия. Поняв и усвоив целительную силу кризиса для развития души и укрепления собственного духа, Иоанн предпочел сложную жизнь в трудах на чужбине освобождению и возвращению на родину.

***

Из жизни подвижников православия. Святой равноапостольный Николай Японский

В середине XIX века наш соотечественник Николай, архиепископ Японский (в миру Иван Дмитриевич Касаткин), отправился для проповеди Евангелия и распространения православной веры в далекую Японию.

2 июля 1861 года отец Николай прибыл на японскую землю, которая встретила русского миссионера, мягко говоря, недружелюбно. Иллюзии и мечты по поводу предстоящего служения быстро развеялись, и проповедь Евангелия в Японии показалась ему совершенно невозможной. Отец Николай отмечал в своих записях, что «тогдашние японцы смотрели на иностранцев как на зверей, а на христианство как на злодейскую секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи». Тем не менее он не отчаялся, а для начала взялся за изучение японского языка, культуры и быта японского народа.

В 1865 году произошло событие, сыгравшее огромную роль в судьбе как отца Николая, так и многих тысяч японцев, впоследствии принявших православие.

Один из яростных врагов учения Христова синтоистский жрец Савабэ Такума, бывший самурай и отличный фехтовальщик, явился к отцу Николаю вооруженный мечом, чтобы отрубить ему голову.

Вот как об этом рассказывал сам отец Николай в день пятидесятой годовщины служения в Японии:

50 лет тому назад я приехал сюда проповедовать учение Христово; но тогда не только никто не был расположен слушать его, а все с враждой относились к нему. Один из тогдашних врагов христианства здесь, пред нашими глазами, ныне один из почетнейших между нами. Он тогда известен был в Хакодатэ как замечательный фехтовальщик, поэтому приглашен был давать уроки фехтования сыну русского консула в Хакодатэ. Каждый день я там встречался с ним, и всегда он молча смотрел на меня с враждебным видом; наконец, враждебное чувство привело его ко мне. Пришедши, он грубо начал: «Вы, варвары, приезжаете высматривать нашу страну; особенно такие, как ты, вредны; твоя вера злая». «А вы знаете мою веру, что так отзываетесь о ней?» – спросил я. – «Ясно, не знаю». – «А не зная вещи, поносить ее разумно ли?» Это несколько остановило его, но он с прежней грубостью произнес: «Так что же за вера твоя? Говори». – «Изволь слушать». И стал говорить о Боге Едином, о Боге Творце Вселенной, Боге Искупителе. По мере того, как я говорил, лицо моего слушателя прояснялось, и он, не переставая внимательно слушать, одной рукой достал из-за пояса тушницу, другой – из рукава бумагу и стал записывать мою речь. Через час или полтора он был совсем не тот человек, который пришел. «Это совсем не то, что я думал», – сказал он, когда я окончил говорить. «Поговорите еще», – попросил он уже ласково. «Приходите», – пригласил я. И он стал приходить каждый день, а через неделю был уже в душе христианином.