Милиционеров можно было принять за ряженых. Когда бы не известный нам сержант Свистунов, который зайчиком скакал под ударами более удачливых коллег.
Вольдемар Францевич подвел наших героев к маленькой железной двери в стене.
– Вам сюда! – Сказал. – Мне дальше нельзя. Опасно! – И исчез.
Путилин открыл дверь. Они попали в узкий коридор, который через несколько десятков метров заворачивал влево. Последовав за его поворотом, они чуть ли не к носу столкнулись с эсэсовцем, сторожившим некий блок.
– Аусвайс? – Наставил на них автомат эсэсовец.
– Сейчас, сейчас. Один момент! За подкладку забился, собака, – приближался к охраннику Павлик, изображая поиски документа.
А приблизившись, схватился обеими руками за автомат и в падении перебросил через себя охранника. Тут уж Путилин подоспел: тюкнул того по голове так, что она безжизненно свесилась набок.
Они вошли в блок. Прислушались. Из одной комнаты доносились голоса, в двух других – тишина.
Путилин открыл отмычкой дверь в пустую комнату. Они проскользнули в нее.
Из-за стены доносилось:
– Даю минуту! Не начнешь говорить – отрежу ухо! Для начала!
– Оберст, чего с ним чикаться? Сделай ему «майне кляйне розочку»!
– Не мешай! Смотри на часы! Время пошло!
Сергей показал Павлику, чтобы он встал за дверь, а сам с силой забарабанил по стене.
– Что это? – Раздалось из соседней комнаты.
– Зольдат, погляди, – приказал тот, кого называли Оберстом.
Щелкнул замок. Послышались шаги. И в дверном проеме показался эсэсовец с пистолетом в руке.
– Ты чего здесь делаешь, тварь? – Спросил он Путилина, наставляя на него оружие.
Отвечать Путилин не стал. Да и не требовалось, поскольку из-за двери на вражину напал Павлик.
Оставив Павлика разбираться с Зольдатом, Путилин бросился в соседнюю комнату.
– Всем оставаться на местах! – Рявкнул он с порога, держа свой «макаров» двумя руками, готовый послать «привет» из него в любого, кто ослушается.
Посреди комнаты привязанный к стулу сидел Лысенко, из рассеченной губы его сочилась кровь. Два эсэсовца стояли с разных сторон стула.
– Гэбэшники! Достукались! – С ужасом завизжал один из них, помельче.
– Опусти пушку, – сказал второй, покрупнее, должно быть, Оберст. – Давай спокойно поговорим!
– Лицом к стене! Не двигаться! – Приказал Путилин.
Эсэсовцы подчинились команде. Не сводя с них пистолета, Путилин приблизился к Лысенко. Вдруг Оберст схватил подручного и толкнул его в сторону Сергея, а сам выхватил «вальтер».
Сергей левой рукой отшвырнул хлипкого эсэсовца на пол и выстрелил в Оберста. Тот мешком повалился на пол.
Сергей подскочил к нему, наклонился над телом.
– Готов.
Воспользовавшись паузой, второй эсэсовец на четвереньках выскользнул из комнаты. Путилин бросился за ним и столкнулся с подоспевшим на помощь Павликом.
– Сделай его! – приказал Павлику.
А сам вернулся к Лысенко, ножом разрезал веревку.
– Извини. Немного опоздал.
– Мог и совсем опоздать!
Лысенко поднялся со стула, потер затекшие руки и ноги.
Появился Павлик:
– Он ушел, гад!
– Тьфу, ты! – Выругался Путилин. – Скоро они будут здесь! Собирайтесь!
– Вы идите! А мне надо расплатиться за праздник, – сказал Лысенко.
Путилин на секунду задумался.
– Ладно, – сказал он. – Пойдем вместе. Только переоденемся. Возьмешь форму у этого, – указал на распластанного Оберста. – А для меня в соседней комнате приготовлена.
Когда Путилин снимал форму с Зольдата, Павлик втащил за ноги убитого охранника. Принялся расстегивать на нем френч.
