Из оцепенения меня вывел его голос:
– Поехали домой, дорогая.
– Поехали, – ответила я.
Через двадцать минут мне стало понятно, что мы едем явно не в сторону родительского дома. И всё, что я могла молвить:
– Куда мы едем?
– Ты хочешь увидеть, как я живу? – вопросительно ответил он.
Мне было понятно только одно: я хочу следовать за ним.
Мы поднялись к нему в квартиру. Ник зажёг свет и слегка обнял мои плечи. Внезапно меня пронзила смешная и в тоже время ужасная для этой ситуации мысль. Я никогда ни с кем не целовалась, он сейчас это поймёт и будет надо мной потешаться. Однако Ник делал всё очень тактично и правильно. Я чувствовала себя подобно лодке, попавшей в сильное течение, которое соответствует её изначальному курсу.
Через некоторое время мы уже лежали обнажённые в постели и занимались любовью. Нет, мой организм действительно находился как будто под сладким, неестественно приятным наркозом. По крайней мере, боли, о которой говорили многие мои подруги, я не почувствовала. После этого Ник ласкал меня, мы пили кофе, и он опять ласкал меня. Я лежала своей головой на его груди, и внезапно мозг Команды произнёс:
– Ты забыла сделать одну важную вещь.
– Какую? – спросила я.
– Позвонить домой.
Я почти обиделась. Неужели он считает, что моё неумение в сексе происходит от того, что я домашняя девочка. Но не рассказывать же ему сейчас о бабулином наказе. Мне удалось собрать всю свою волю в кулак и заявить ему:
– Я – не маменькина дочка.
– У меня не было таких мыслей. Но твои домашние, наверное, волнуются, и у тебя могут быть проблемы. Я же не хочу, чтобы моя девушка имела из-за меня даже минимальные трудности.
Логично. Он ничуть не унизил меня, наоборот – продемонстрировал чувство вины. А я уже смотрю на него взглядом женщины, которая опёрлась на сильного мужчину.
Моя рука набрала телефон родительской квартиры.
– Буду дома завтра утром, всё разъясню при встрече, – заявила я.
Проснувшись утром, Ник слегка улыбнулся, поцеловал нежно меня в губы и сказал:
– Не ожидал встретить девственницу с такой восхитительной внешностью, – сказал он.
– Больше и не встретишь. Я берегла себя для одного-единственного, – был мой ответ.
– Значит, я и есть тот самый.
Мы поехали в родительские пенаты. Когда автомобиль подъехал к дому, то Ник произнёс:
– Сколько вам необходимо времени, мисс Уланова?
Он, умница, взял инициативу на себя. Мой разговор с родителями теперь резко облегчался. Вопрос мамы был корректен настолько, насколько вообще это было возможно в данной ситуации:
– Что случилось, Танюша, почему ты не ночевала дома?
– Я ухожу жить к Нику, мне необходимо собрать свои вещи, – коротко ответила я.
Случилось чудо, родители не стали чинить мне препятствия. Видимо, Ник сумел зародить и в них чувство уверенности. Скажу сразу, он им нравился в течение всей нашей совместной жизни. Ранее я и представить себе не могла, что они смогут отнестись положительно к человеку, который увёл к себе их дочь после второго свидания.
Так мы и стали жить вместе. Редко такое бывает, но я в этом человеке принимала всё. Именно всё, а не практически всё. Нравился тембр его голоса и его интонации, запах его тела и рубашек, телевизионные передачи, которые он смотрел, и газеты, которые он читал. И Ник в отношении меня не выказывал даже капли недовольства. Он никогда не смеялся над моей неумелой стряпнёй, а, наоборот, съедая подгорелые блинчики, говорил, какие они вкусные. И я в результате научилась готовить. Занимаясь со мною любовью, он не делал ни единого намёка на мою неумелость и закомплексованность. На первых порах Ник многое делал сам, лаская каждую точку моего тела и думая в первую очередь о моём удовлетворении. И я, в конечном счёте, научилась с ним искусству любви. Ну, а третьей составляющей настоящей женщины – быть леди в гостиной – меня и не надо было учить.
