Все–таки я ужасно устала, эмоционально
выгорела. Кажется, это так называется, да?
Чертов Демид, зачем я его встретила? Зачем
очередной спектакль? Зачем снова меня мучить? Даже если больше он не появится.
Не замечаю, как засыпаю. Да так крепко,
что будильник на телефоне успешно проигнорирован, отключен в полудреме, и я
совсем не помню, как я это делала. Просыпаюсь в итоге от крика детей. Веселого,
к счастью, им нескучно вдвоем, и они еще не успели вывалиться из своих кроватей
вниз головой к моему огромному облегчению.
– Алло, Андрей? Доброе утро, – прикладываю
телефон к уху, одновременно с вытаскиванием двойняшек из кровати, – прости, но
я отказываюсь от проекта, который ты прислал позавчера. Я не успею, не хочу
подвести. Отдай кому–нибудь другому. Меня сейчас хватит только на переделки
предыдущего, по которому ты дал замечания.
– Да, голос у тебя не очень. Ладно, Марго,
я понял. Но с замечаниями не подведи, к понедельнику мне позарез нужны
исправления.
– Конечно, спасибо, – говорю с
облегчением.
Всех денег не заработать, я хотела на
дополнительную шабашку обновить свой телефон и съездить на пару дней с детьми
на базу отдыха на реке, но ничего страшного. Маленькие они еще, как я поеду?
Лучше буду лечить нервы у мамы в гостях. Пусть и звучит это для меня до сих пор
непривычно. Знала бы я в подростковом возрасте, что маме для спокойного нрава
не хватает мужчины рядом, заделалась бы свахой.
– А хочешь на выходных в парке вместе
погуляем? Я помогу с детьми, – предлагает вдруг Андрей.
А я так удивляюсь, что сразу соглашаюсь,
не успев задуматься над тем, надо рассматривать предложение моего фактического
работодателя как дружеское или же как свидание. Да до того озадачиваюсь, положив
телефон, что когда раздается звонок в дверь, открываю ту, не проявив
элементарную бдительность и не посмотрев в глазок…
До встречи в пятницу.
– Где он?! – в мою квартиру врывается
Демид, я едва успеваю посторониться и прижать к себе обоих детей. – Где?
– Кто он? – спрашиваю осторожно, если
честно изрядно испугавшись.
Я одна с детьми, соседи наверняка на
работе, уже десять утра, я не докричусь о помощи.
– Тот, на кого ты меня променяла! Тот, кто
подарил тебе эту квартиру и обеспечил детьми! – бросает Волчанский патетично,
заглядывая поочередно то в спальню, то на кухню.
– У меня еще санузел есть, раздельный, и
балкон.
Из меня вырывается нервный смешок, до того
Демид выглядит абсурдно.
– Очень смешно! – чуть спокойнее отвечает
он, а я выдыхаю. Все–таки не похож он на буйного, скорее на потерянного. – Я
все еще жду ответ! – добавляет он снова патетично и скрещивает руки, смотря на
меня при этом, как на предателя.
Этот взгляд отрезвляет, он словно целебная
пощечина, та самая, которую дают человеку, который никак не придет в себя,
забиваясь в истерике. Волчанский мастер давать воображаемые пощечины, я давно
должна была понять.
– Знаешь что, умник, разуйся сначала. Ты
наследил в квартире, где маленькие дети. Вытирай теперь за собой! Тряпка в
ванной, думаю, сумеешь найти ее без карты, не твои привычные хоромы, обычная
стандартная однушка, – договариваю и с трудом доношу детей до кухни.
Они уже столько весят, что их и по одному
долго держать тяжело, а двоих так почти невозможно.
– Сейчас будет каша, зайчики мои, – Кое–как
справляюсь с тем, чтобы усадить двойняшек в их детские стульчики. – Вы молодцы,
не плачете при виде ненормального дяди. Ну, правильно, мама ведь рядом, да?
