Альберт допустил вторую ошибку. Если бы он закрыл за собой дверь и оставил посетителей дожидаться в полутёмной прихожей; если бы не встрял в разговор так бесцеремонно — ещё можно было договориться о приёме, попросив незнакомца зайти позже.
Но он поспешил. В проеме двери Джулиус разглядел два силуэта и перевел холодный взгляд на своего незадачливого помощника. Альберт пригладил волосы и виновато улыбнулся:
— Мистер Доун, эти люди хотели бы с вами поговорить...
— В девять утра? — посторонним голос Джулиуса показался бы совершенно безразличным, но Роджер и Лина посмотрели на Альберта с нескрываемым сочувствием. Уж они-то хорошо знали эти брюзгливые нотки . За прерванную пятиминутку его ждала неминуемая взбучка. — Попроси их подождать внизу пятнадцать минут. У нас со-бра-ние.
Резко скрипнув креслом, Джулиус отвернулся от Альберта. Тощий, нескладный, длинными руками и ногами он напоминал саранчу. Обширная лысина, только у висков и за ушами пока что уступающая дряблым завиткам, торчащим, словно усики насекомого, как и огромные очки в роговой оправе вряд ли добавляли шефу привлекательности в глазах слабого пола. Возможно, это его и печалило бы — если бы шефа вообще интересовали женщины...
Роджер исподтишка бросил взгляд на Лаккару, словно хотел сказать: «Держись, брат, мы все тут знаем, какая это сволочь».
Альберт так же быстро и едва заметно пожал плечами. Джулиус Доун был не единственной сволочью, с которой ему приходилось иметь дело с момента переезда из Бадкура в Оресту. Днем столица одевалась в вежливые улыбки и хорошие манеры, как в дорогой, сшитый по фигуре, деловой костюм. Во всех магазинах Альберта обслуживали с радушием, в зданиях суда простые полицейские его приветствовали с почтением, но всё менялось, стоило оказаться не в том месте и не в то время. Бывало, что обкуренные подростки кричали ему гадости вслед, когда он поздно возвращался домой с лекций. Ввязываться в драку он не хотел: могли и ножом пырнуть, и просто пристрелить. Ненавидя себя, низко опустив голову, он только ускорял шаг. Несколько раз пришлось ему и смывать непристойности на своей входной двери, но жаловаться администрации здания, в котором он снимал квартиру, – это как призывать дождь ритуальными танцами в юбке из банановых листьев. Всё это научило Альберта и искренней благодарности к редким друзьям, вроде Роджера, и терпению к сволочам вроде Джулиуса, которые, по крайней мере, не разделял по национальному признаку и щедро одаривал своим сволочизмом всех без разбора.
Джулиус сделал глоток кофе, поморщился и брякнул чашку на блюдце. Лина вздрогнула.
— Поганее этого кофе только банда тупиц, по недоразумению называющих себя младшими юристами! Ты, — уставил он в Роджера палец, похожий на сухую ветку, — отвечаешь за закрытие квоты. Дело, говоришь, перспективное? Вперёд, но если что, с тебя и спрос.
Потом перевёл тяжёлый взгляд на Альберта и медленно процедил:
— Я ра-бо-таю... Ты омурлел? У меня весь день расписан по минутам. Какого чёрта ты приводишь ко мне в кабинет людей без предварительной записи?
До Альберта наконец дошло, что такой промах Джулиус запомнит месяца на три и сделает всё, чтобы превратить его жизнь в ад. Но Джулиус, обращавшийся со своими работниками, как бобер с древесиной, оставляя от них к концу дня одни измождённые опилки, с клиентами умел быть ласковым и даже льстивым. Отказать потенциальному клиенту, уже стоявшему на пороге кабинета, он посчитал бы ошибкой. Кто знает, что это за клиент и откуда?
