...Но с Альбертом сейчас всё стало очень сложно. С того самого дня, когда он вынес ей, стоящей на крыльце офиса, пальто, они и парой слов не перемолвились. Альберт теперь отвечал ей только на вопросы, имеющие непосредственное отношение к работе, и любые попытки поболтать с ним, как раньше, непринуждённо и обо всём на свете, просто игнорировал. И на ланч больше не звал, и даже её рабочий стол обходил по широкой дуге. Конечно, Лина понимала, почему он так переменился. Догадался о ней и Майкле — да и как было не догадаться, когда она сама от него особо ничего не скрывала? А когда два последних пятничных завтрака она пропустила, обиделся даже Роджер, обычно толстокожий и циничный.
Словом, и без того непростая задача Лины сильно осложнилась испорченными с Альбертом отношениями.
Всякий раз, думая о том, что она должна сделать, она непроизвольно зажмуривалась — будто этим детским ритуалом хотела заслониться и от леденящего страха, и от уколов совести. Альберт всегда был ей другом. Он ничем не заслуживал такой подлости. Но ведь этим она спасала Майкла! Был ли у неё выбор?
Лина уже ответила себе на этот вопрос, когда сказала Майклу «да».
Прошло ещё несколько дней, и всё, кажется, сложилось как нельзя лучше.
В адвокатской конторе уже никого не осталось. Во всех офисах царила темнота.
Лина колебалась недолго — вот он, шанс, надо действовать.
Она старалась не думать, насколько губителен будет её поступок для карьеры Альберта, если всё вскроется. Вернее сказать, когда вскроется. И Альберт, и сама Лина всего лишь могли лишиться работы. Майкл — жизни. Если это спасёт Майкла — и в конечном итоге их отношения — остальное значения не имело.
...Однако в самый ответственный момент она дрогнула. Зайти в полуподвал труда, конечно, не составило, как и найти деловой костюм Альберта. Не раздумывая, она опустила квадратик (сантиметр на сантиметр) электронного дешифратора в маленький наружный кармашек для платка — но тут запах знакомого парфюма, идущий от одежды Альберта, словно бы отрезвил её. Внезапно его образ встал перед ней как наяву: вот он шутит, веселя её; вот протягивает краснобокое яблоко, купленное на ланче специально для неё; вот успокаивает, безутешно рыдающую прямо здесь, возле раковины с разбитой посудой...
Что она делает?..
— Ты что тут делаешь?
Лина дёрнулась как от удара током.
Альберт!
Она стояла к нему спиной, возле платяного шкафа, чувствуя, как внутренности стягивает в тошнотворный комок.
Медленно расправив плечи, она осторожно повернулась.
Альберт стоял на нижней ступеньке лестницы, держась одной рукой за перила.
Очень напряжённый.
Очень сосредоточенный.
Очень злой.
— Боже, как ты меня напугал! Откуда ты вообще взялся, все же ушли!
Лина сама слышала, как фальшиво звучит её голос. Разумеется, это не ускользнуло и от Альберта.
— Я засиделся в кабинете Гранта, доделывал по мелочи, — произнес он холодно. — И не заметил, как отрубился. Мало сплю.
Лина поёжилась. Раньше он бы засмеялся после такого признания, приглашая и её к веселью. Но сейчас он просто информировал её — как воспитанные люди информируют постороннего человека, задающего некорректные вопросы.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Альберт сошёл со ступеньки и, скрестив руки, встал напротив лестницы, тем самым перекрывая выход.
Лина набрала полную грудь воздуха.
— Ну... Я даже не знаю, как сказать... — она судорожно перебирала в уме отговорки, одна нелепей другой. — В общем, Грант пока не хотел говорить, но...
