Понимая, что пауза затягивается, она выпалила:
— Ты не поверишь, он хочет заказать для всего офиса фирменную униформу, и мне нужно было узнать твой размер, а ты же не разговариваешь со мной сейчас, и вот я решила посмотреть бирки на твоём костюме!
— Что-что?... — Альберт откровенно опешил. — Что ещё за чушь с униформой, впервые слышу!
— Конечно, впервые, я же сказала, что он пока только обдумывает это и не хотел афишировать...
Чувствуя, как горят щёки от неловкого вранья, она быстро пошла к лестнице. Но Альберт стоял как вкопанный и не сдвинулся с места.
От него пахло коньяком — видимо, он не просто так заснул в кабинете шефа. Грант держал в открытом доступе несколько бутылок и старомодно наставлял молодых юристов: хотите расслабиться — не мотайтесь по дешёвым барам, не губите себе репутацию. Вот вам хороший коньяк, после работы плесните себе немного. Или много, но если завтра будете не в форме, это уже ваши проблемы.
— Ты же врёшь. Что ты делала? Скажи сама, не вынуждай меня проверять.
Он смотрел на неё сверху вниз и, казалось, прожигал взглядом. Лина не могла поднять на него глаз. Да, ему завтра достаточно спросить Гранта, и её ложь вскроется. Но это будет завтра, там она что-нибудь придумает, но сейчас она хотела поскорее уйти. Ей уже было страшно, таким Альберта она ещё не видела. Но надо, чтобы он все же пропустил её.
— Дай пройти, мне пора домой. — Голос её дрогнул.
А вот Альберт, напротив, говорил всё напористее и злее.
— Домой? И где же сейчас твой дом? С этим старым козлом?!
— Да какое тебе дело, где мой дом и с кем? Пусти меня! — Лина не выдержала, толкнула его ладонями в грудь. — Дай мне уйти!!!
— Ну, вот уж черта с два! — Альберт перехватил её руки, сжал запястья. — Никуда не уйдёшь, пока не ответишь! Какого хрена ты рылась в моих вещах?!
Лина вырывалась — понятно, безуспешно, и это только распаляло его. Он так сжимал её руки, что она с ужасом подумала, какие завтра будут синяки на запястьях. Они крутились на месте, сталкиваясь то грудью, то ногами, пока Лина не оказалась прижатой к стене. Альберт, с трудом переводя дыхание, нависал над ней — большой, страшный. Не управляемый ею. Опасный и новый..
...Она сама не поняла, в какой момент обмякла, потянулась к нему. Уже через секунду они целовались — кусая губы, вжимаясь друг в друга, дрожа от злости и возбуждения.
Когда он потянул вверх её юбку и поднял за бедра, Лина мгновенно оплела его ногами, обняла, запустив пальцы в волосы. И когда он усадил её на стол, резким движением скинув на пол стопки бумаги и рабочие папки, она лишь выгнулась ему навстречу.
Он ничего не спрашивал, и она ничего не отвечала, слова были лишними, как и одежда. Бешеные друг от друга молодые звери, открывшие главный закон страсти, они имели право на всё. Она закричала, впервые в жизни потеряв контроль над своим телом — потому что всё, всё, что сейчас происходило между ними, было так, как должно.
Они уже не помнили, как перебрались на диван в кабинете Гранта.
А потом, когда он, блаженно откинувшись на спину, жестом поманил её к себе на плечо, Лина расплакалась. Она сидела рядом, поджав к груди ноги, и тихо, по-детски, плакала в ладошки. От того, что совершила — и от того, как всё сейчас ещё больше запуталось. Думать о Майкле было невыносимо. Не думать о том, что только что было с Альбертом — невозможно. Что она натворила?
Альберт, ни слова ни говоря, осторожно взял её руку и потянул к себе. Глубоко вздохнув, она легла с ним рядом и уткнулась в плечо.
