Удивлённо вскидываю на него взгляд, и улыбка сама лезет на губы. Мужчина улыбается мне в ответ.
Именно такими нас видят присутствующие, но я о них не уже думаю. Заворожено смотрю на Кирсанова, попав под действие его гипнотических глаз. Они у него светло-карие. Тёплые такие… Раньше я этого не замечала.
— Вячеслав Михайлович! — вздрагиваю от зычного голоса рядом. — Слава богу, вы здесь! Я уже начал переживать.
Перевожу взгляд на низкорослого мужчину в очках, который выглядит взволнованным.
Если я не ошибаюсь, это правая рука Вячеслава — Тимофей Прохоров.
— Что-то случилось, Тим? — хмурится мой спутник.
— Китайцы уже заждались, — шепчет тот заговорщицки. — Им не терпится с вами пообщаться.
Кирсанов кивает, сканируя глазами зал. Затем ведёт меня к группе мужчин азиатской внешности. А я в это время бегло осматриваюсь, но народу слишком много, и я не успеваю найти взглядом Сергея и Юльку.
— Пару минут, Лер, — слышу шёпот на ухо. — Потом я полностью в твоём распоряжении.
Мы подходим к китайцам. Кирсанов жмёт им руки и представляет меня. К слову, делает он это на китайском языке и продолжает общение на нём же. Я даже, кажется, открываю рот.
Этот мужчина не перестаёт меня удивлять. Сколько у него, оказывается, талантов. Уму непостижимо!
Восхищённо наблюдаю, как увлечено Слава общается с партнерами по бизнесу. Видно, что он горит своим детищем, но при этом держится спокойно и уверено. Не суетиться, не заискивает. Выглядит достойно и авторитетно.
Засмотревшись на мужчину, немного отступаю в сторону, чтобы лучше видеть его выразительную мимику. И в этот момент меня неожиданно дергают назад и грубо оттаскивают за ближайшую колонну.
От неожиданности я даже вскрикнуть не успеваю. Оторопело смотрю в прищуренные глаза Сергея.
— Какого хрена ты сюда притащилась? — недовольно цедит, нервно оглядываясь по сторонам. — Решила меня опозорить?
— Отпусти! — шиплю из-за боли от его хватки.
— Закрой рот! — дёргает меня, сильнее впиваясь пальцами в кожу. — И не привлекай внимания. На нас смотрят.
Он натягивает на лицо фальшивую улыбку и кивает мимо проходящим гостям. А у меня слёзы на глаза наворачиваются от такого унизительного обращения.
— Мне больно, Авдеев!
— Потерпишь, — безразлично кидает, притягивая меня ближе. — Что ты напела Кирсанову? Надеюсь, тебе хватило ума не рассказывать про наши проблемы?
— А что такое, Серёж? — улыбаюсь, несмотря на боль. — Боишься, что твой начальник узнает, какой ты на самом деле лжец и предатель?
Своим вопросом я попадаю в цель.
Авдеев не раз говорил, что помимо профессиональных качеств Кирсанов ценит в своих сотрудниках порядочность. Для него так же очень важны семейные ценности. Поэтому моему мужу, который несколько лет поддерживал образ порядочного семьянина, сейчас совсем не хочется терять лицо в глазах начальника.
— Я ничего не боюсь, — рычит злобно, явно блефуя. — Босс тоже мужик и поймёт меня, а вот за твою подружайку я не уверен. Она отсюда со свистом вылетит. Кирсанов не любит, когда бабы на рабочем месте ноги раздвигают.
Как же мне мерзко. Хочется заткнуть уши. Убежать и забыть гадкие подробности измены.
Но я нахожу в себе силы держать осанку и улыбаться, будто мне плевать.
— Трудовой кодекс защищает беременных от увольнения…
— Ты реально не понимаешь, кто такой Кирсанов? У него связи по всей области. Губернатор с ним в бане парится по праздникам! Они закон на одном месте вертят.
