— Я тебя не отпущу, Лер, — качает он головой.
Звучит двусмысленно, но я одёргиваю себя.
Конечно же, Слава имеет в виду только сегодняшний вечер. Между нами невозможно что-то большее. Это не надо ни мне, ни ему.
— Шампанского? — звучит рядом голос услужливого официанта.
— Нет, спасибо, — вежливо отказываюсь.
Слава сдержанно качает головой, давая понять, что алкоголь его тоже не интересует.
— Я заметил, что ты всегда отказываешься от спиртного, — удивляет меня мужчина своей наблюдательностью. — Почему?
— Мне неприятен запах, — жму плечами. — Вкус тоже. Поэтому не вижу смысла мучить себя. А ещё я хочу родить здоровых детей, — осекаюсь, болезненно поморщившись. — Хотела.
— Почему в прошедшем времени?
— Это же очевидно, — грустно усмехаюсь. — Я без пяти минут в разводе. Какие тут дети? Ребёнка надо рожать в семье, а не лишь бы был.
— А это обязательное условие?
— Что именно? — непонимающе хмурюсь.
— Дети. Для тебя это важно?
— Конечно важно, — удивляюсь такому странному вопросу. — Рождение ребёнка — это самое прекрасное, что может произойти. Это наполняет жизнь смыслом. Дарит счастье…
Слушая меня, Слава заметно напрягается. Его энергетика вдруг становится тяжелой, и я незамедлительно закрываю рот.
Торопливо беру из хрустального блюда шпажку с клубникой и аккуратно стягиваю зубами ягоду, чувствуя, как на языке растекается сладкий сок.
Вкусно. Люблю клубнику.
Поэтому беру ещё одну ягоду и съедаю с огромным удовольствием.
При этом неконтролируемо мычу от наслаждения.
И вдруг случайно ловлю взгляд Кирсанова, который заставляет меня покраснеть от макушки до пят.
Слава смотрит на мой рот так, что я чувствую, как вибрирует кожа на губах. Нервно провожу по ней языком, чтобы сбить напряжение, а мужчина моргает пару раз и хмурится, оттягивая пальцами галстук.
— Душно здесь, — цедит себе под нос.
Он прав. Дышать нечем. Воздух вокруг нас как будто уплотнился и раскалился. Прижимаю ладони к горящим щекам, пытаясь остудить кожу.
— Я отойду на пару минут, — сообщаю, отворачиваясь.
Нахожу взглядом табличку, указывающую направление в уборную, и спешно сбегаю.
Оказавшись в просторном помещении, отделанном светлым кафелем, подхожу к раковине и, намочив руку, освежаю лицо.
Стараюсь восстановить внутреннее равновесие, мысленно ругая себя.
Не надо было соглашаться на предложение Кирсанова. И звонить ему тоже было ошибкой. О чем я думала?
Мне сейчас нужно сидеть дома и прорабатывать ситуацию с мужем, чтобы пережить развод с минимальными потерями. А чем занята я?
Тяжело выдыхаю, качая головой, и решаю, что надо довериться внутреннему голосу и уйти с мероприятия. Мне здесь не место.
Придётся солгать Славе, что плохо себя чувствую. Надеюсь, тогда он не будет настаивать, чтобы я осталась.
Направляюсь к выходу из уборной и у двери сталкиваюсь с двумя девушками. Обе симпатичные. Лощеные. Я их не знаю.
Мы обмениваемся вежливыми полуулыбками, и я выхожу наружу. Но тут же вспоминаю, что оставила возле зеркала клатч, поэтому возвращаюсь и не намеренно становлюсь свидетелем чужого разговора:
— …Это ведь жена Сергея? — звучит голос из крайней кабинки.
— Да, это Авдеева, — доносится ответ из кабинки рядом. — Бедняжка. Уже все в курсе, что её муж налево ходит. Неужели она даже не догадывается?
— Так она сегодня вроде не с мужем пришла, а с нашим секси-боссом. Видела, кстати, как он её глазами пожирал?
— Кирсанов? – слышу едкую усмешку девушки. – Не смеши меня. Сдалась ему эта уставшая домохозяйка, когда вокруг столько красивых молодых девчонок.
