— И пускай! Меня не волнует судьба женщины, которая влезла в мой брак!
— И ребёнка не жалко? Я ведь не собираюсь признавать его. И бабками помогать не буду. На хрен мне это не надо.
Застываю в шоке, вглядываясь в лишенное человеческих чувств лицо мужа. С моих губ сползает натянутая улыбка, грудь сдавливает болезненный спазм.
Мой разум не может осознать и принять позицию Сергея. Я презираю его. Потому что для меня ребенок — это бесценный дар. Заветная мечта, которая стала недосягаемой из-за чужого эгоизма.
Как он смеет… Как смеет отказываться от чуда, посланного ему Богом?!
Мерзавец!
И ведь знает, на что давить. Знает, что моя любовь к детям сильнее любых других чувств. Сильнее обиды на подлую Юльку. Я ни за что на свете не хочу быть причиной страданий маленького беззащитного существа.
— Смотрю, до тебя дошла основная мысль, дорогая жёнушка? — удовлетворенно скалится Авдеев. — Это хорошо. А теперь уходи. Нечего давать повод для сплетен и портить мне репутацию. — Он разжимает пальцы и окидывает меня придирчивым взглядом. — Кстати, что это на тебе? Одета как дешевая экскортница. Для Кирсанова, что ли, старалась? Зря. Он во всём предпочитает исключительно люкс…
— Кто предпочитает люкс? — внезапно звучит рядом голос Славы.
Не нахожу в себе смелости посмотреть на него. После слов Сергея моя самооценка покинула чат, громко хлопнув дверью.
Чувствую себя некрасивой. Нелепой. И эти ощущения не новы для меня. Ведь в последнее время муж часто проезжался по моей внешности.
Подол с разрезом — выглядишь как дешевка, высокий каблук — смешно, ведь мои ноги и так чересчур длинные. Макияж — пустая трата времени, он всё равно не скроет веснушки на переносице…
Я могу привести сотню примеров, когда Авдеев меня критиковал. Но я не воспринимала это как критику, а прислушивалась к любимому и старалась ему угодить. Убрала высокие каблуки, косметику тоже. Женственная одежда в нежных оттенках сменилась на черно-серую. Но зато удобную и практичную — по мнению Серёжи…
— Я говорил про вас, Вячеслав Михайлович, — врывается в мои мысли заискивающий голос мужа. — О том, что вы обладаете превосходным вкусом и выбираете только самое лучшее.
— Так и есть, если дело касается неодушевленных предметов, ценность которых измеряется в деньгах, — лениво тянет Кирсанов.
— В наше время за деньги можно купить не только вещи, но и людей, — заявляет Авдеев с самым серьезным видом.
— С людьми сложнее. Здесь валюта не только деньги. Еще амбиции, слабости, пороки — это можно использовать, чтобы добиться желаемого, но… — задумчивый взгляд Славы печёт мою щёку. — Есть то, что не купить и не получить с помощью силы. Поэтому остаётся лишь наблюдать со стороны. Восхищаться, желать. Но не трогать.
5. Глава 5
Слова Кирсанова сбивают с толку не только меня.
Сергей тоже растерян. Он пытается ответить что-то не менее глубокомысленное, но лишь открывает и закрывает рот, транслируя полное замешательство.
Его состояние ухудшается, когда Слава кладёт ладонь на мою талию и, не проронив ни слова, уводит меня. А Авдеев просто остаётся стоять где-то позади, даже не пытаясь обозначить на меня свои супружеские права.
Не то чтобы я этого хотела. Просто в этой сцене отражается вся суть отношения Сергея ко мне: полное безразличие и обесценивание всего, что между нами было.
— Ты как? — спрашивает Кирсанов, склонившись к моему уху.
— Не очень, — отвечаю честно. — Не стоило сюда приходить, — открыто смотрю мужчине в глаза. — Мне лучше уйти.
