- Паша, не ешь с набитым ртом. Подавишься, - строгая мама в деле.
- Хорошо, - улыбается.
- Как погода? – поворачиваюсь к Рафику.
Эй, мужик, харе пялиться на мою женщину. Зубов не досчитаешься.
- Так себе. Ветер повредил электростанцию. Ее пытаются восстановить. Аэропорт пока закрыт. Возможно, до завтрашнего дня. Если хотите с кем-то связаться, у нас есть спутниковый телефон.
Ого. Древность какая.
Да уж, дожили. Возвращаемся в период мезозоя.
- Я бы хотела домой позвонить. Когда сможем выехать?
- И я бы поехал. В то кафе, - мальчик странно усмехается.
- Сегодня оно закрыто, Павел, - Рафик обрубает его надежду.
- Жалко, - вздыхает. – Я договорился с Кариной, что мы еще увидимся.
- Какая Карина? – Маша аж кофе давится.
- Девочка.
Хмыкаю. Понятно, что не мальчик.
- Паша.
- Очень красивая. Волосы рыжие. И улыбка такая… - юный Казанова. Влюбился, что ли?
- А как же Аня?
- Мам, - поглядывает на нас.
Стесняется. Мама раскрывает его тайну.
Сколько же у него поклонниц?
- Молчу-молчу, - тихонько посмеивается.
- Твоя подружка? – заговорщически шепчу.
- Ага, - кивает.
- Только не спрашивай совета у Олега Анатольевича. Он не надежен.
Ауч! Это было больно. Самолюбие знатно задето.
Будь мы в отношениях, наказал бы. Всеми возможными способами.
- Не слушай ее, Паш, - подмигиваю мальчику. – Девчонки не понимают мужчин.
Маша фыркает и закатывает глаза.
- Женская логика, - делает вердикт Паша.
Смеемся. Очаровательный мальчишка. Совсем взрослый.
Найти бы его папашу и вправить ему мозги. Сволочь.
- Так кто же едет со мной в город? – Рафик разряжает обстановку.
- Я! – одновременно.
Усмехаюсь. Маша рычит. Паша улыбается.
- Тогда жду вас в машине, - подмигивает. – Собирайтесь быстрее, пока снова ураган не налетел.
Уходит.
Слава Богу свалил. Тут ему не место. Замурую, блин, дверь, чтобы к нам никто не лез.
- Иди собирайся, родной.
- К Карине?
Маша вздыхает.
- К Карине, к Карине.
- Ура! – несётся наверх, перепрыгивая через ступеньку.
- Гиперактивный мальчишка, - сказано с восхищением, но Машу это ведет в другую сторону.
- Слава Богу, не в отца пошел, - язвит, убитая посуду в посудомойку.
- Маш, может найти его? – предлагаю совсем невинно.
Хлопает ладонью по столешнице, дышит тяжело, зубами скрипит.
Даже мне становится страшно. В гневе она ещё красивее, но безумно опасна.
- Послушай, Куликов, не лезь в нашу жизнь! – пристально слежу. Рядом с ней же стойка с ножами. – Ты нам никто! Мы сами справимся, - слова вставить не дает. – Хотел перемирия? Окей, будет тебе перемирие на пару дней, а потом ты оставишь меня в покое. Работа и только работа. Никаких командировок, - перечисляет условия. – Хватило мне этой, - мимо проходит. Подавляю в себе желание – схватить ее в охапку, посадить на колени и целоваться весь день. – Ах да, - щелкает пальцами. – Еще раз придешь ко ночью без спроса, отрежу кое-что важное.
Изображает пальцами ножницы.
Смеюсь, запрокидывая голову.
Затейница какая. Мне нравится.
