– Доброе утро, госпожа Рёмер. Мне нужны любые записи, связанные с Зигфридом Ланге и Мартой Райнке. Особенно интересуют судебные документы и газетные статьи.
Госпожа Рёмер прищурилась, оглядела его и кивнула.
– Это займёт немного времени, господин Браун. Подождите, пожалуйста.
– Конечно! – воскликнул Клаус, начав терпеливо ждать.
Через полчаса она вернулась с несколькими папками и стопкой газетных вырезок.
– Здесь всё, что у нас есть. Если нужно что-то конкретное, скажите, – сказала она, ставя стопку на стол.
Клаус поблагодарил её и начал изучать материалы.
Большинство документов касались дел, связанных как-либо с бизнесом Ланге. Он активно судился с конкурентами, бывшими партнёрами и даже клиентами. Это подтверждало репутацию Зигфрида как человека, готового на всё ради денег.
Но среди бумаг Клаус нашёл одну запись, которая привлекла его внимание. Это был судебный протокол 12-летней давности:
«Иск Марты Райнке к Зигфриду Ланге. Повод: неисполнение условий договора.»
Марта обвиняла Зигфрида в мошенничестве. По её словам, он убедил её вложить свои последние деньги в строительство жилого комплекса, который так и не был завершён. По словам Ланге, ему нужен был первоначальный взнос. Если бы строительство завершилось, тогда Зигфрид должен был вернуть Марте её деньги и заплатить ей в два раза больше, но Ланге всё отрицал, утверждая, что проект провалился из-за экономического кризиса, а не из-за его вины, и что они не никак не договаривались насчёт возврата средств в двойном размере. Хоть Марта и составила долговую расписку, где стояла и подпись Ланга, и её подпись, суд всё равно встал на его сторону, признав долговую расписку недействительной, и Марта не только потеряла свои деньги, но и осталась должна Ланге, так как Зигфрид захотел получить моральную компенсацию.
Клаус перелистнул несколько страниц и наткнулся на ещё один интересный факт: после суда Марта была вынуждена продать дом своих родителей, чтобы выплатить Ланге.
«Вот оно что, – подумал Клаус. – Если и есть причина ненавидеть Ланге, то это она и есть».
Но дело не ограничивалось одним судебным разбирательством. Среди газетных вырезок Клаус нашёл статью, датированную тем же годом:
«Трагедия в семье Райнке: Томас Райнке найден мёртвым.»
В статье говорилось, что Томас, младший брат Марты, наложил на себя руки через несколько месяцев после оглашения решения суда. Источник, пожелавший остаться анонимным, утверждал, что молодой человек впал в депрессию из-за финансовых трудностей, возникших после потери дома и всех денег.
Клаус нахмурился. Теперь история выглядела ещё мрачнее. Неудивительно, что Марта затаила злобу на Ланге. Но могла ли эта злость превратиться в желание убить его?
Вернувшись в участок, Клаус вызвал Уве.
– Нам нужно поговорить с госпожой Райнке ещё раз, – сказал он.
– Вы думаете, она как-то связана с убийством? – настороженно спросил Уве.
– Пока не знаю. Но её история скрывает слишком много деталей. А ещё, – Клаус сделал паузу, – найди мне информацию о Томасе Райнке. Особенно о его знакомых.
Уве кивнул и поспешил выполнять поручение.
Клаус решил снова навестить Марту в тот же вечер. Когда он подошёл к её дому, на улице уже сгущались сумерки. Свет в окнах горел, но никто не ответил на его стук.
Он постучал ещё раз. Наконец дверь открылась, и перед ним снова стояла Марта. На этот раз она выглядела более собранной, но всё ещё напряжённой.
