Впрочем, вряд ли ко мне в мужское общежитие будут заглядывать в гости девчонки, поэтому шансов погореть на воровстве было не очень много.
Плюс, я узнала у Бернадетт, не пропало ли у кого-то что-то из бижутерии, и, получив отрицательный ответ, немного успокоилась.
Но каждый раз при виде этой гнездовой вакханалии, я едва ли не вздрагивала.
– Ну, как прошел день? – спросил Гар, лениво открывая один глаз. – Кому сегодня настроение испортила?
– Возможно, ректору, – отчиталась я.
– Моя девочка! – похвалил сокол. – Но я сегодня все же тебя обскакал. Выяснил, кто невеста твоего бывшего жениха и накидал ей веток в приоткрытое окно. Все же, только дуры зимой проветривают помещения!
– И зачем ты это сделал? – в недоумении спросила я. – Я с ней даже не знакома и не вижу повода ей гадить.
– Ну, я пока не гадил, только веток накидал. А что, разве тебе не обидно, что какая-то рыжая фифа подобрала твоего нареченного?
С каждым словом сокола я узнавала о невесте Алекса все больше, хотя сознательно старалась эту тему обходить стороной. Я не хотела ее видеть, знать, кто она, чтобы, не дайте боги, не начать себя с ней сравнивать. Вряд ли я бы выиграла от этого сравнения, а негативных эмоций у меня и так полно.
Я села на край кровати и от этого движения под рубашкой качнулся ректорский амулет, напоминая о своем существовании. Обреченно вздохнув, я нажала на камень прямо через ткань и сказала:
– Ладно, рассказывай.
Довольный Гар выскочил из гнезда и начал расхаживать по подоконнику.
– Грымзу зовут Лалия Норфолк. Рыжей масти, вся белая, только на носу крапинки. Нос, кстати, мелкий, бестолковый. И рот маленький. И подбородок. Глаза большие и все в пуху. Да и сама тощая. Уродина, короче, первостатейная.
– Вообще-то для людей то, что ты описываешь, является скорее достоинством, – заметила я.
– Какое же оно достоинство, если оно маленькое? – удивился Гар.
– Ладно, продолжай.
Итак, я выяснила, что эта Лалия, вероятно, красотка. Наконец-то Алексу повезло, на сей раз в невесты ему досталась не толстая невнятная девица, боящаяся поднять на него глаза, а яркая симпатичная девушка. Амулет немного нагрелся, жадно считывая мое сердцебиение.
– Она учится на втором курсе, но мошек на лету не хватает. Я слыхал, как она подружке говорила, что еще годик-другой, и она замужем будет, а не здесь в академии торчать.
– Ну правильно. Она дождется, когда меня признают мертвой и они смогут пожениться.
– Зашибись. То есть только меня в этой комнате колышет, что ты вообще-то живее всех живых?
– Планирую такой и оставаться.
– Это ты молодец, конечно. Но я больший молодец. Гляди, что тебе притаранил.
Он ковырнул клювом в гнезде, подцепил что-то и спрыгнул с подоконника на стол. В звякнувшем по поверхность предмете я узнала сережку. И разинула рот от возмущения.
– Это ее?!
– Точно так, – с гордостью сказал Гар. – Чуть хвост не потерял, пока доставал!
– Ты же говорил, что не воруешь!
– Я и не ворую, – обиделся сокол. – Это инвести… капиталовло… гадство! Это вклад в будущее. Вдруг тебе понадобится на нее порчу навести, и не придется ее предмет искать. Потому что я об этом уже позаботился.
– Я же не ведьма, чтобы порчу наводить. Сказки все это, маги такое не умеют, да и никто не умеет. Так что в любом случае вещь придется вернуть!
– Ну вот еще! К тому же, это глупо. Она вторую сережку уже выбросила, когда обнаружила, что этой нет. Сказала, ей Алекс еще купит.
