– А теперь к своей груди приложи другую руку. Если бы мы с тобой были из одной четверти, наши сердца бились бы в одном ритме. И не только когда мы спокойны, но и злы, устали или творим магию. Мне нравится это звать сердцами, бьющимися в такт. Наши в такт стучат? – Она шлепнула себе ладонь под ключицу и потянулась другой рукой к моей груди.
Я подскочила, не дав ей успеть обнаружить совсем не мужскую анатомию под моей рубашкой. Бернадетт удивленно моргнула.
– Меня никто никогда не проверял, – быстро сказала я, стараясь новой информацией отвлечь девушку. – Как это происходит обычно?
– Не самая приятная процедура, – охотно отвлеклась она. – Ты бежишь, останавливаешься, прыгаешь, тебя пугают огнем, окунают в воду. Мы все это прошли на первом курсе. Именно тогда к Лимбену приклеилась кличка Топор, потому что тот чуть не утонул в чане с водой.
– А ты в какой четверти?
– В третьей. Так же, как и Ридли. Мунк и Шеффилд в первой, если тебе интересно. Но тебе нужно обязательно узнать, к какой относишься ты. Без этого тебя и к экзаменам не допустят.
Этим же вечером я записалась на прием к ректору. Элрой Таннер не был сильно рад меня видеть, но и открытого раздражения показывать не стал. Он откинулся на спинку своего кресла и пристально на меня посмотрел. Ощущение от этого внимательного взгляда было не очень – я едва сдерживалась, чтобы не проверить, все ли у меня в порядке с одеждой и ничто ли не выдает прямо сейчас во мне девочку.
– Господин Таннер, я не распределен ни в одну четверть, а уже скоро, как я понял, начнется подготовка к экзаменам.
Он выдал что-то невразумительно, и я поняла, что в некотором смысле застал его этим вопросом врасплох.
– Можно ли организовать тестирование… или как это называется? – продолжила я.
– Это… неожиданная трудность, Харпер. Обычно мы тестируем в самом начале года, когда первокурсники только приходит на учебу. Сейчас все убрано и запечатано до следующего травня… Как же с тобой быть?
Он задумался, и я замерла, не желая мешать мыслительному процессу. Похоже, решение и впрямь было нелегким, потому что молчал он довольно долго. Глубокая морщинка залегла между бровей, добавляя лет этому безупречно породистому лицу – хотя и это его совершенно не испортило. Ректор слегка сощурился в ответ на свои мысли и наконец выдал:
– Самое простое было бы просить твоих однокурсников помочь с этим. Каждый взял бы на себя часть испытания, построили бы ее в виде полосы препятствий, тогда можно было бы провернуть это все за один день…
В голове словно что-то вспыхнуло: я представила, как, например, Мунк или кто-то из его приятелей с восторгом берет на себя ту самую «часть испытания». И во что это может вылиться конкретно для меня. Я старалась держать лицо, но боюсь, не сильно преуспела в этом. Оставалось лишь надеяться, что я не показала явного страха или паники, хотя они уверенной волной прокатились по телу от макушки до пяток.
– Но это вряд ли хорошая идея, – продолжил Таннер, и я незаметно выдохнула. – Как бы не пришлось вас, Харпер, собирать по кусочкам после их усердия. Поэтому пойдем путем долгим и нудным.
– Долгий и нудный путь – мой любимый, – не сдержалась я.
– Сказал тот, кто пришел сдавать экзамены экстерном, – сыронизировал ректор.
– Я просто не смешиваю самый короткий путь с постыдной спешкой, – улыбнулась я, продемонстрировав свой отличный оскал.
