– Вы работаете на станции скорой помощи? Позвольте поинтересоваться, как обстоят дела в целом? – спросил Альберт.
Вместо ответа Винсент бросил сердитый взгляд на Мари. Та, бесстыдно рассмеявшись, сказала:
– Извини, не смогла удержаться, навела о тебе справки. Не держи зла, Винс, это же комплимент! Неужели тобой часто интересуются женщины, особенно такие как я?
Винсент подумал было сказать, что внимание "таких как она" комплиментом никак не назовёшь, и вообще она себя переоценивает, но сдержался и, как мог спокойно, ответил Альберту:
– Вы знаете, на удивление спокойно. К психам наших больше не вызывают, их доставкой в пункт приёма занимается отдельная служба. А что до всего остального… коллеги говорят, что вызовов стало гораздо меньше.
– Должно быть, за счет снижения числа потенциальных клиентов, – цинично заключил второй, назвавшийся Шоном.
Винсент равнодушно пожал плечами и замолчал, решив, что по возможности вообще не будет вступать ни в какие диалоги. Когда принесли еду, он полностью погрузился в её поглощение, стараясь отключить все прочие органы восприятия, включая мыслительный аппарат. Тем временем сидящие за столом продолжали беседу.
– Так что, Мари, я могу на тебя рассчитывать? Сама знаешь, без тебя мне не справиться. Я опозорюсь на весь мир, Мари! – жалобно-заискивающим голосом говорил рыжеволосый паренёк Шон.
– Честное слово? Клянёшься? Ну тогда сам понимаешь, от такого зрелища… – хохотала Мари.
– Ты жестокая, коварная и неблагодарная женщина! Ты забыла о той маленькой услуге? К тому же наше примирение станет сенсацией, уверяю тебя! И будет выгодно нам обоим!
– Ладно, ладно, только не плачь, я подумаю. Ненавижу ноющих мужчин. Впрочем, как и женщин. Лучше расскажи, как там красотка Фрэнни. Есть успехи?
Шон махнул рукой.
– Какие там успехи. Неприступна как тайны бытия. Я уж и так, и эдак. И деньгами, и славой… а вчера совсем голову потерял, говорю ей – эй, милашка, у нас тут вроде как конец света намечается, отчего бы напоследок не позволить себе всё?
– А она?
– А что она? Она ничего. Сказала, что да, можно и позволить. И ка-ак… в общем, теперь при одной мысли о встрече с ней… пронзает боль… пониже пояса…
Вульгарный смех Мари Денуа раскатом грома прокатился по ресторану. Вытерев слёзы, она ткнула локтём в Альберта со словами:
– А что скажет математика? Какова вероятность того, что красотка Фрэнни передумает?
Альберт поднял голову от тарелки с отбивными и ответил, не задумываясь:
– Математика тут промолчит, а вот психология отношений наверное скажет, что его шансы нисколько не изменились.
– Что-то я не понял, ты меня оскорбил или наоборот? – поморгал рыжими ресницами Шон.
– Я лишь хотел сказать, что в мире человеческих взаимоотношений нет ничего определённого. Мы переменчивы, и особенно это касается женщин.
– А вот теперь я не понимаю. Альберт, ты пытаешься повторить опыт Шона или напроситься ещё на парочку бесплатных ужинов? – подозрительно сощурив глаза, спросила Мари.
Альберт вздохнул, словно его утомляло общение с умственно отсталыми и произнёс:
– Я никого не хотел ни оскорблять, ни хвалить. Переменчивость женщин обусловлена эволюцией – из-за способности к деторождению природа оберегает их чуточку сильнее. Изменчивость необходима, чтобы лучше подстраиваться под наш нестабильный мир. Так мы устроены, только и всего.
– Да, особенно изменчивость нам не помешает теперь, когда нас накрыло это новое стихийное бедствие, которому позавидует любая атомная война… – тихо проговорил Шон.
