Преемница - страница 3

– Бетти, Хелен, – скажет она, – у моей семьи большие неприятности. Мы разорены и с трудом находим деньги, чтобы оплачивать мое обучение.

– Почему ты нам сразу не сказала?! – воскликнет Хелен, заливаясь слезами, театрально заламывая руки. – Мы же подруги!

– Конечно! – по-отечески обнимет ее Бетти. – Мой отец поможет тебе. И ты снова будешь жить в своем доме, и все будет как раньше!

«И все будет как раньше», – пробормотала Ника, но она понимала, стоит ей признаться в своем нынешнем положении, как дружба с Хелен и Бетти будет окончена, уж слишком хорошо девушка знала своих подруг. Николь боялась быть отвергнутой, покинутой своими друзьями, боялась остаться на задворках жизни, оказаться за столом изгоев. Эта дружба поддерживала ее в последнее время, отвлекала от мрачных мыслей, которые постоянно лезли в голову. Приходя в школу, она оказывалась в той старой, необремененной проблемами жизни. Как бы ей хотелось, чтобы все было как раньше! Чтобы рядом с ней были ее родные, чтобы они жили в своем доме. Вздохнув, Ника покачала головой: «Как раньше уже никогда не будет».

Она бы так и ехала всю дорогу, погрузившись в свои мысли, но, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, подняла глаза. Посреди салона стояла женщина. Худая и высокая, в странном темно-сером балахоне, спадающем до самых пят. Ее вытянутое лицо было спрятано под седыми волосами, оставляя лишь тонкие губы да острый подбородок. Длинные руки висели вдоль тела, как плети. Незнакомка была настолько худой, что казалась прозрачной, похожей на инопланетянку, явно выбивающуюся из общей массы горожан. Ее будто никто не замечал. Она медленно подняла руки и поправила нависшие на лицо волосы тонкими узловатыми пальцами, открыв высокие скулы, небольшой широковатый нос и глаза. Странные, без радужной оболочки, с дырками вместо зрачков, они впились в девушку острым пронизывающим взглядом. Не в силах выдержать его, Ника зажмурилась, а когда открыла глаза, незнакомки на месте не было. Девушка медленно осмотрела присутствующих людей, но среди них не было никого, похожего на жуткую попутчицу.

Весь оставшийся путь ее не покидало неприятное ощущение, словно за ней кто-то подглядывает, оставаясь при этом незамеченным. Доехав до своей остановки, Николь спрыгнула со ступеньки автобуса. Стоя к нему спиной, она почувствовала резкий пронзительный взгляд, обернувшись, вновь увидела женщину в балахоне, все также стоявшую в салоне и внимательно смотревшую на девушку. «Кого здесь только не встретишь», – Нику передернуло, когда автобус скрылся за поворотом, увозя незнакомку.

Девушка оказалась на грязной остановке, окруженной такими же замызганными постройками. Казалось, что домам было стыдно, что они старые и облезлые, из-за чего выглядели какими-то приземистыми, будто им хотелось врасти в землю. Ей нужно было пройти квартал до дома, где они сейчас снимали крохотную квартирку – единственное жилье, которое могли себе позволить. Почти все заработанные средства уходили на учебу. Это давалось нелегко, но было решено не переводить Николь в другую школу посреди учебного года.

Она старалась идти быстро, не оборачиваясь на свист и призывы окружающих мужланов. Предстояло пройти мимо грузного двухэтажного дома, где несколько месяцев назад на ее глазах произошла стычка двух враждующих группировок. В этих кварталах подобные потасовки были не редкостью: между собой враждовали подростки, различные банды, желающие установить свою власть над кварталами, и просто мирные жители, которые в один миг могли превратиться в зверей, обезумевших от злобы и ненависти. Тогда одному из тинейджеров, видимо, наскучила бесполезная перепалка, и он, достав нож, резко бросился на своих врагов, нанося сильные удары одному из парней. Тот охнул, присел, прижимая руку к груди, что сразу наполнилась яркой кровью, и, медленно сползая, лег на землю. К раненому кинулся его друг. Он прижимал голову умирающего парня к себе, из его уст вырвался крик, похожий на вой. Это было первое, что Николь встретила по дороге в свой новый дом, даже сейчас, как в замедленной съемке, она видела сверкающее лезвие, пронзающее плоть своей жертвы, расширяющиеся от ужаса и боли глаза того парня.