А вот зажравшихся и чванливых деток представителей верхней палаты он откровенно не любил. Что и показала история с Филбертой Майстр. Как-то грая Майстр на всю столовую потребовала от присутствующих задержаться и заявила, что сейчас они станут свидетелями того, как Джонни будет приносить ей публичные извинения за неумение себя вести вообще и с приличными девушками в частности. Джонни кривясь встал из-за стола и прихрамывая подошел к Филберте, как всегда окруженной кучкой подхалимов, после чего громко спросил:
– Это ты, Филя, что ли, приличная? Кто тебе, курице тупой, такую глупость сказал?
Онемели все. А грая Майстр начала буквально задыхаться и с трудом сумела выдавить:
– Как ты… что ты… тебе что… не объяснили?
– Прихехешники твои? Да они пытались напасть и «вразумить» … трое на одного. Сейчас в медкабинете раны зализывают.
И Джонни откуда-то не иначе как из рукава достал недлинную… палку? Прут? Жезл? Дубинку? И любовно огладил ее, явно намекая на близкое знакомство с нею «вразумлятелей».
– А если они еще раз сунутся, то разговаривать будем сначала в деканате, потом в суде! Интересно, папаше Майстру понравится, что его дочурка проходит как соучастница по уголовному делу?
И пришлось Филберте смолчать. Котировки граи Майстр в глазах студентов после этого случая резко снизились. А Паула, подозревая, что она не уймется, лично сваяла Джонни артефакт для смягчения любого внешнего физического воздействия. И не удержалась от вопроса:
– Зачем ты с ней так жестко при всех?
– Понимаешь, Линка, не я это начал. Твоя Филя для выпускной работы почему-то выбрала одну из моих идей и в личной беседе в безапелляционно форме потребовала от меня кураторства. Видимо, предполагалось, что от такой перспективы я до полусмерти обрадуюсь, сделаю «ку» три раза и сломя голову кинусь воплощать за нее ее замыслы. А я, нехороший человек, взял и отказался.
– Опять скучно?
– Ну! Только она-то не привыкла, что ей отказывают. И сработал ваш «берт-синдром».
Вот тогда она впервые услышала эту формулировку.
– Сработало… что?
– У вас только представители верхней палаты парламента имеют оконцовку «берт» в имени. И страдают тем самым «берт-синдромом» самых крутых, имеющих больше прав. И все «берты», оборзевшие от безнаказанности, себе заранее пишут в мозгу ну… сценарий что ли… того, как именно будут складываться их общение с окружающими. И основываясь на том, как это происходило раньше, когда ей никто слова поперек сказать не осмеливался, Филберта и решила, что меня тоже можно заставить на задних лапках прыгать как дрессированного песика. И попыталась указать на мое место ниже канализации. И обломалась. Я ее послал далеко-далеко.
– А обозвал зачем?
Джонни только вздохнул:
– Эта мерзавка твердо уверена, что по праву происхождения она имеет право хамить преподавателям, унижать студентов, гнобить прислугу, а почему? Потому что ее, вернее ее семейку боятся. Студенты не хотят ссориться с потенциальными работодателями – металлургическим концерном Майстра, преподы держаться за свои контракты, которые могут не возобновить, бессильных уборщиц уволить – вообще раз плюнуть, и только со мной промашка вышла: я ее не боюсь. Мне-то ни работа в концерне не нужна, меня уволить ниоткуда невозможно, и терпеть ее высокомерные закидоны я не обязан! У меня к таким гадам врожденная классовая ненависть!
А что нарвалась твоя Филя на прилюдное оскорбление, так не надо было принародно обещать моих извинений! Не зря она второй раз проходит обучение, не просто так ее по первому разу выставили! Она и впрямь, тупая и негибкая, если решила, что события в очередной раз будут идти так, как она распланировала: ее парнишки меня побьют, я прогнусь, а она получит публичные извинения, равно как и обещание поработать над ее выпускной работой. А вот не будет этого! Придется стандартный сценарий менять! И не только ей, а и остальным «бертам». Может, теперь хоть кто-то сообразит, что «берт-синдрому» противостоять можно и нужно…
