Киваю. Не расстались. Но поссорились, как минимум.
— Курицу завтра пожарь, - говорю, скрывая волнение. — Как в общаге жарила.
У нас столько всего общего, а мы молчим, словно сказать нечего. Возможно, помог бы алкоголь, но я почти не пью. Наконец Лия решается.
– Я просто устала. А ещё его папа…
— Виктор Владимирович душка, - удивляюсь я.
— Эта душка на Артёма давит. Артём психует. Его отцу кажется, все не так. Что это из-за меня его золотко третий месяц торчит во Франции. Да мне самой там надоело! Поругались мы. Я тоже уже определённости хочу. Я уехала…
— Понятно.
Беру телефон в руки. Три месяца во Франции — я в курсе. У Артёма я в чёрном списке, но страницу подруги в социальных сетях регулярно просматриваю. Вернулась. Видимо, порой рай в шалаше лучше.
— Телефон уронила в канализацию… Россия, блин. Если Артём тебе будет звонить, ты скажи ему, что я просто пару дней одна хочу побыть, ладно?
Киваю. Ставлю телефон на беззвучный. И сразу — несколько секунд проходит, как он мне звонит. Я успела. Вздрагиваю, едва не роняю телефон. Держу так, чтобы Лия не увидела того, что на экране.
Когда она уходит в душ телефон звонит снова. Теперь я трубку беру.
— Она у тебя? - спрашивает он отрывисто, не здороваясь.
— Ещё не приходила, - спокойно отвечаю я. — Надо ждать?
— К тебе пойдёт, наверное, - зло отвечает он. Он не любит самой нашей дружбы с Лией, но как её разорвать не знает. Но затем голос его смягчается. — Ты скажи ей, чтобы не дурила. Я приеду за ней, пусть подождёт. И телефон пусть включит, я волнуюсь.
Чуть не ляпнула, что телефон она просто потеряла. Удержалась. Телефон свой от греха убираю — если она звонок увидит, то точно трубку возьмёт. А потом вовсе переименовываю контакт, и фотографию его убираю, а она мне так нравилась… Фотка сдернута у Лии со страницы ВКонтакте.
— Я люблю его, - ночью говорит Лия. — Так люблю… Его невозможно не любить. Но он человек комета. Он не может на месте. Его отец давит, угрожает лишить денег и требует его возвращения. Я уже и слова сказать не могу.
Мы лежим в темноте. Рядышком. Как в старые добрые времена. От этого мне щемяще грустно. Подкатываюсь к подруге, обнимаю её. Худая — все ребра чувствуются. Да и бледная.
— Ты совсем похудела со своей любовью, - мягко журю я.
— Мне кажется, я просто отравилась.
— Завтра сходи к врачу. Обязательно. Если бы твоя мама вовремя обратилась… Да ты все знаешь сама. А потом курицу пожарь. Я завтра весь день дома буду. Вина купим…
Лия трётся о мою руку мокрой щекой. Засыпает. Я долго уснуть не могу. Думаю. Сможет ли Виктор Владимирович настоять на его возвращении? Думаю, сможет. Деньги неплохой стимул. Значит, скоро я Артёма буду видеть каждый день… И в жар бросает. Смотрю на спящую подругу. У них размолвки начались, может и расстанутся… Я, в отличие от неё, нравлюсь Виктору Владимировичу… засыпать почти сладко. Я полна ожидания.
Утром Лию тошнит. Я полна тревожного предчувствия, но все же выпроваживаю её в больницу. Сама остаюсь дома, говорю, что несмотря на субботу у меня много работы. Я почти уверена, что Артём приедет. Смотрю на свою квартиру. Лия — стихия. Там где она, порядка не бывает. Вот сбросила тонкие босоножки, в которых замёрзла. В больницу пошла в моих кроссовках. Вот её бейсболка на кресле. Окурки от её сигарет в пепельнице. Запах духов.
От всего методично избавляюсь, вещи прячу глубоко в шкаф. Проветриваю, открывая оба окна. Жду. Я мониторю рейсы – самолёт, на котором он мог прилететь сел час назад. И я не ошибаюсь.
