Преклоняя колено - страница 26

– Забудьте, – сказал он, внимательно глядя ей в глаза. В его взгляде не было осуждения, только глубокое сочувствие и понимание трагедии, разрушившей ее жизнь.

Глубокая тишина повисла между ними, прерываемая лишь тихим шелестом штор и едва слышным стуком часов. Дания чувствовала себя растерянной. Ее заплаканные глаза и длинные мокрые ресницы, была воплощением хрупкой красоты, вызывающей одновременно нежность и желание. Его взгляд, невольно, задержался на её губах, полных невысказанной боли. Только сейчас, наблюдая за ней, Ричард осознал всю глубину её красоты. И все таки как жаль, что она не подошла, – подумал генерал.

– Вы видели моего отца? – прошептала Дания, слеза скатилась по её щеке и растворилась на губах, придавая её и без того взволнованному взгляду ещё большую трагичность. – Граф?

– Да? – переспросил Ричард, с трудом отрывая взгляд от её лица. Он мысленно ругал себя за свои мысли, за то, что позволил себе оценить её красоту, вместо того, чтобы сосредоточиться на её проблеме. – Да, он дома. С ним все в порядке.

– Сложно признавать это, но он разбил мне сердце, – призналась Дания, делая глоток воды, пытаясь сдержать рыдания. – Я так зла на него…

– Все будет хорошо, – мягко сказал Ричард, стараясь подобрать правильные слова. – Он исправится, я обещаю вам. Вы вернетесь в родовое гнездо, в свой прекрасный дом. Эта… работа не для вас, леди. Вы достойны гораздо большего.

Он оглядел комнату, помня о роскоши, в которой жила Дания, и о контрасте с её нынешним положением.

– Что вы… Работа с детьми очень занимательна. Я учу Джаспера языкам, а юную Эзеру учу шитью. У неё, кстати, большой талант, она очень старательна. Девочка проявляет удивительные способности, уже умеет вышивать сложные узоры. Я наблюдаю за ней уже несколько месяцев, и могу сказать, что её работы достойны восхищения.

Ричард улыбнулся, впервые за все это время. Дания на мгновение отвлеклась от собственных проблем, сосредоточившись на рассказе о юной воспитаннице.

– Вы так прекрасны, – прошептал он, нежно сжимая её хрупкую ладонь. Его пальцы ощутили тепло её кожи, её лёгкое дрожание. Дания замолчала, глядя на него, в её глазах читалась растерянность, замешанная с какой-то тихой надеждой.

Увидев Артура Норфолка, выходящего навстречу, Ричард отметил его внешний вид: камзол, хоть и безупречно чистый, выглядел несколько помятым, а тщательно зачесанные седые волосы не скрывали усталости в его глазах. Запах крепкого алкоголя, резкий и неприятный, окутывал Норфолка словно кокон, подчеркивая его состояние. Встреча с Данией смягчила жесткость его черт. Ричард, придержавший дверцу кареты и помогающий Дании выйти, наблюдал за встречей отца и дочери с нескрываемым интересом и неким отстраненным раздражением. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась целая гамма эмоций – от уважения к чувствам девушки до глубокого пренебрежения к отцу.

Когда Дания, наконец, отстранившись от отца, оставила их наедине, напряженность между мужчинами стала осязаемой.

– Граф Норфолк, мне неприятны ваши поступки, а слабость я презираю. Ваш образ жизни – позор, не соответствующий Вашему положению.

Голос генерала был тих, но каждое слово было наполнено резким осуждением. Норфолк опустил взгляд, его лицо покрылось бледностью.

– Я глубоко сожалею, сэр, – пробормотал он. – Тоска по потерянным детям невыносима…

Ричард перебил его: