– Он шутил, – мягко произнесла мисс Галлант.
Люсьен смерил ее уничтожающим взглядом. Чем дальше, тем больше! Прямота, откровенность и наглость – вовсе не одно и то же!
– Я с вами согласна, мисс Галлант, – сказала Фиона и разразилась кудахчущим смехом.
Час от часу не легче! Люсьен резко встал, едва не опрокинув стул.
– Фортепиано к вашим услугам! Оба! Но не слишком барабаньте, чтобы не посыпались клавиши.
– Куда же ты, племянник? – воскликнула Фиона.
– К дочерям Иезавели! Вам ясно, что это означает, мисс Галлант?
Ее лицо окаменело.
– Вполне, милорд.
Самый известный игорный клуб Лондона являлся одновременно и самым посещаемым борделем. Люсьен бывал там, когда хотел совершенно забыться, и обычно это ему удавалось. Однако теперь он удивил и себя, и всех присутствующих тем, что предпочел партию в пикет другим источникам забвения. За два часа в его карманы перекочевала сотня фунтов из кошелька маркиза Кокси, но интерес к игре от этого не возрос.
Люсьен не мог избавиться от мыслей о новой гувернантке и встряхнулся, только решив, что она дорого заплатит за свою наглость. Как именно, он понятия не имел, зная только, что наказание будет включать в себя полную наготу.
– Люсьен!
Он вздрогнул и чуть не уронил карты.
– А, это ты, Роберт. Не ожидал встретить тебя здесь сегодня.
– Можешь занять мое место, – проворчал маркиз Кокси. – Килкерн уже ограбил меня до нитки, пусть теперь потрошит тебя.
Виконт присел на освободившийся стул, в то время как маркиз отправился на поиски развлечений иного сорта.
– Туман такой, что фейерверк в Воксхолле не удался, поэтому я здесь.
– Поздновато! Приди ты часом раньше, мы разделили бы деньги маркиза.
– Скорее ты обчистил бы и меня, – хмыкнул Роберт, делая знак лакею.
– На кой черт тебе сдался фейерверк в Воксхолле? – полюбопытствовал Люсьен.
– Через неделю моя мать будет в Лондоне.
– Ну и что?
Виконт заколебался, ероша пшеничные волосы.
– Я лучше промолчу.
– О чем?
– Нет, нет и нет!
– Хм… – Люсьен оглядел его, уже по-настоящему заинтригованный. – Давай раскинем карты. Ставка – твоя исповедь. Если проиграешь, выложишь все как на духу.
– А если выиграю?
– Сотня фунтов маркиза – твоя.
Сам он никогда не принял бы такую ставку. Оно и понятно: Люсьен был шестью годами старше Роберта и хранил немало секретов, которые пришлись бы высшему свету не по душе. Виконт не имел подобных сомнений, а потому в нетерпении схватил колоду карт.
– Я тяну первым, – заявил он. – Девятка треф!
Когда колода утвердилась на столе, Люсьен снял верхнюю карту и не глядя повернул к виконту.
– Валет пик! – Роберт сердито нахмурился. – Можно было не утруждаться, а сразу приступать к рассказу.
– Можешь приступить сейчас.
– Дьявол и вся преисподняя! Ну, ладно. Короче, я подумываю о женитьбе.
Наступило долгое молчание. Потом Люсьен осторожно спросил:
– С чего бы это?
– Ну, мне уже двадцать шесть… Словом, подумываю, и все тут!
– Понятно. Фамильный долг.
Теперь ему стало ясно, почему виконт не желал распространяться на эту тему: высший свет давным-давно приклеил Люсьену ярлык закоренелого холостяка, да и сам он был того же мнения. Никто пока не слышал о перемене в его планах.
– Именно так, фамильный долг. – Роберт смерил его подозрительным взглядом. – Ну и что? Что в этом плохого?
– А какую женщину ты предпочитаешь на роль жены?
– У нас с тобой разные вкусы, так что не трудись сватать мне своих знакомых.
