Уже на следующий день Луи с энтузиазмом приступил к осуществлению задуманного. Призвав к себе Люсьена и Мари, он увел их в тихую беседку и сказал ничего не понимающему другу:
– Люсьен, я хочу поставить пьесу «Орфей и Эвридика». Что скажете?
– Хорошая идея, – ответил виконт, с любопытством поглядывая на Мари.
– Вот и отлично, – продолжал Луи, – вы не возражаете, если я буду Орфеем?
– Нисколько, – согласился Люсьен, – лучше вас никто и не сыграет сладкоголосого. А кто же Эвридика?
– Раскройте глаза, приятель, она перед вами.
– Мари? – удивился Люсьен и окинул ее оценивающим взглядом.
– Только она, – подтвердил маркиз. – Как вы находите мою Эвридику?
Мари скромно молчала, не в силах вступить в их разговор. Люсьен, пожав плечами, сказал:
– Хорошо, пусть будет Мари. Вам, как Орфею, виднее.
– А вы, Люсьен, будете Плутоном, если хотите.
– Я буду Цербером, – пошутил юноша, и все рассмеялись.
– Да, – хохотал Луи, – а ваш костюм будет состоять из ошейника…
– Ладно, уговорили, я Плутон, осталось найти Прозерпину.
– Вот и займетесь этим. А сейчас мы должны составить сценарий, хотя бы в общих чертах.
– Начало – очень важный момент, – серьезно заговорил Люсьен, – оно должно заинтересовать сразу.
– Это просто, друзья, – спокойно сказал Луи, – начнем со свадьбы.
– Как это? – не удержалась Мари.
– Со свадьбы Орфея и Эвридики, что ж тут непонятного? Они же не всегда были мужем и женой. Первая сцена у нас есть.
– Да, вершина счастья и радости, – подхватил Люсьен. – А во второй сцене я предлагаю разыграть смерть Эвридики.
– А отчего она умерла? – тихо спросила Мари.
– Ее укусила змея, – пояснил Люсьен и, повышая голос, продолжал: – И тут появляюсь я, с загробным лицом, и утаскиваю Эвридику под землю.
– Да, прямо из моих объятий, – грустно подтвердил Луи.
Мари так напряженно слушала их, что маркиз с улыбкой заметил:
– Не бойся, Мари, он утащит тебя понарошку. А в третьей сцене я спущусь в его царство и буду петь до тех пор, пока Плутон и Прозерпина не заплачут от счастья и не позволят мне взять тебя с собой.
– Рано торжествуешь, Орфей, – продолжая игру, произнес Люсьен, – ты, как все смертные, нетерпелив и безумно влюблен. Я это знаю и поэтому поставлю тебе роковое условие: не оборачивайся, пока не приведешь свою жену домой.
– Увы мне, увы! – воскликнул маркиз. – Я сам во всем виноват. Мари, я возьму тебя за руку, крепко-крепко, и поведу тебя прочь от этого разбойника, который разлучает влюбленных. Но ты знаешь, я человек, я слаб и непостоянен. Я оглянусь на самом пороге подземного мира, когда лучи солнца уже осветят нас. Я оглянусь и буду счастлив всего лишь мгновение, но счастлив так, как никто и никогда, потому что в следующий миг я потеряю тебя, и ты вернешься в его мрачную обитель. А я буду звать тебя, и в моих песнях зазвучит утраченное счастье.
Наступило молчание. Все трое задумались о чем-то. Тишину нарушали птицы, перекликающиеся в ветвях. И совсем неожиданно прозвучал вопрос Мари:
– А долго ли они были счастливы?
– Это всего лишь миф, сказка, – снисходительно сказал Люсьен, удивляясь ее наивности.
Но Луи понял иначе. Он, все еще пребывая в задумчивости, ответил:
– Нет, Мари. В том-то и дело, что недолго. Эвридика сошла в царство теней совсем молодой. Может, у них была всего лишь одна брачная ночь, кто знает? Главное в том, что они любили друг друга.
– И ничего нельзя изменить?
– В этом и суть. Ну что ж, осталось написать текст, придумать костюмы и декорации, подобрать музыку – и можно репетировать. И не забудьте найти Прозерпину, – сказал он уже Люсьену.
